Проклятый (СИ)

- Не кричи на неё! – передразнил старик. – Ты искала любовь и не узнала её. Не потому ли, что он не кидался на тебя как кобель, не истекал, как остальные парни, слюной от одного твоего вида?! Такой парень! Лучший охотник, силач! Все девки за ним бегают, а она нос воротит!

- Но почему он ничего не сказал?

- А у них в роду все такие. Могут спать со всеми бабами в деревне, – при этих словах, щёки девушки залило алой краской – но если влюбятся – всё, в присутствии любимой двух слов не свяжут. С Бэром это сразу понятно: он слишком сильный и боялся оттолкнуть тебя. А теперь он жаждет крови, чтобы заглушить свою боль, а заодно и чувство к тебе. Ты упустила своё счастье, Наташа.

По щекам покатились жемчужинки слёз – воспоминания приносили боль. Теперь, когда дядя рассказал ей о том, что он видел, когда она ещё раз вспомнила отношение Бэра к себе…

Её волосы понемногу отрастали, лежали крупными волнистыми кольцами, но девичьей косы уже не будет. Девушка подошла к окну. В серебристом свете луны её тело казалось легким облачком. Она смотрела на свою небольшую, но крепкую, дразнящую грудь, тонкий, гибкий стан и всё думала, что если бы не Бэр – не быть ей больше девой. Но там, в лесу, рядом с мертвым Сокольником она лежала без сознания, неспособная сопротивляться. Его лицо было залито кровью и он мог взять её, не опасаясь быть узнанным. Но вместо этого – вынес её из чащи, оставил в безопасном месте, а сам ушёл. Просто ушёл. Неужели правдивы те сказки, в которых девушек боготворят, не смея даже коснуться. Не то что взять силой, а даже коснуться… И как величайшего счастья, ждут мимолётной улыбки.

Бэр сидел, опершись спиной о ствол ольхи и уставившись взглядом в жёлтый, словно кошачий глаз, диск луны, без устали освещающий ночным путникам дорогу. Его братья спали, лесная полянка дышала покоем. Сверчки заливались трелями, поддерживаемые многоголосым хором лягушек. Эти звуки, сопровождающие ночь, навевали сон, и глаза уже вновь начали слипаться, как, мгновенно разгоняя дремоту, прямо над ухом громко хрустнул сучок. Если бы чуткие уши не уловили сдавленное ругательство, старший брат решил бы, что это лакомка кабан ищет жёлуди – он уже некоторое время слышал похрюкивание. Но теперь братья вскочили и стали спина к спине – в руках луки, стрелы с чёрным пером лежат на тетивах.

Видя, что скрываться больше нет смысла, на поляну высыпали люди с кривыми мечами наголо.

- Хазары!!! – Заорал Лис.

- Какого лешего! Откуда в лесу хазары! – Завопил Волк, поддержав свои слова громовым рёвом, чем несколько ошарашил нападавших.

- Думаю, сейчас мы это узнаем. – Мрачно усмехнулся Бэр, всадив стрелу в голову ближайшего противника, отбросив того на пару шагов.

Никогда ещё братья не стреляли так быстро. Половина хазар лежала, превращенная в туши на вертелах. Но стрелы не бесконечны и вот уже в ход пошли секиры.

Нападающих осталось около полусотни и все пешие, что сразу усложнило братьям защиту. Отточенные лезвия славянских секир крушили лёгкие мечи, рассекали тела. Ноги уже скользили по траве. Растекшаяся кровь казалась зияющим входом в нижний мир, она темнела в лунном свете безобразным пятном, но сияла и переливалась жутковатой красотой.

Братья рубили безжалостно, стараясь убивать одним ударом. Хазар осталось около двух десятков, но самых матёрых и опытных. Всю схватку они как бы наблюдали со стороны и лишь теперь напали на вконец измотанных братьев. Оружие налилось невероятной тяжёстью, всё тело стало будто из сырого железа, руки и ноги уже не слушались. Бэр понял, что их хотят измотать, а затем, уже ни на что не годных, жестоко убить. Спасая братьев, он собрал последние силы, заорал, страшно выпучив глаза и бросился на мечи.

Четверо хазар, не ожидавших такого, упали захлёбываясь кровью. Остальные метнулись на старшего брата и поплатились ещё десятком раскроенных черепов – братья не оставили Бэра в опасности. Они ревели, подобно зверям, и очень, очень умело размахивали секирами.

Один кочевник отбросил саблю, выхватил ножи и …

Глаза Бэра расширились от ужаса, он бешено рубил и остальные хазары пали, поражённые тяжелым лезвием, но он не успел: Лис с перерезанной шейной жилой лежал на залитой своей и чужой кровью траве, пытаясь зажать, бьющую ключом, рану из которой вытекала его жизнь. Волк получил удар кинжалом, попавший прямо в молодое, сильное, полное жизни сердце. Лис несколько раз дёрнулся и затих.