Проклятый (СИ)

Солнце в зените смотрело на распростёртое тело и молодых охотников, преклонивших пред ним колени. Выполняя наказ старика, они не давали волю слезам, но в груди у каждого было будто по огромному валуну, забивающему дыхание, не дающему говорить и нормально дышать. Их окружал священный лес. Царило безмолвие: молчали звери, птицы, не смела подать голоса листва. Старый волхв был частью светлой дубравы, и его смерть отразилась на всём, казалось, будто жизнь остановилась в этом месте.

Там, где вчера висело кольцо, возвышалось последнее ложе воина, готовое к сожжению. Сухие ветви дуба, священного дерева, старательно уложенные любящими руками словно ждали героя, которого суждено вознести в чертог богов. В тишине братья подняли тело и перенесли на печальный костер, ждущий лишь искры. Дневное светило понемногу опускалось за виднокрай. Замерцали первые звёзды.

- Пора. – Сказал Бэр. – Берите факелы.

Он высек искру на свой и зажег остальные. Огонь опустился на дерево, лизнул, будто пробуя на вкус и с жадностью вгрызся в дубовые поленья, лежащее тело. Старика хоронили в полном воинском убранстве, таким боги и забрали его к себе. Не осталось ни кости, ни железа – всё перенеслось в Вирий. Братья ухватили, обжигаясь, по красному, пышущему жаром углю и сжали в левой ладони. Шипение мяса, запах горелой плоти, боль заменили им слезы, и стало легче после утраты самого близкого человека.

Наследством волхва, схороненным в окованной медными полосами скрыне, укрытой в дальнем углу избы, оказались три боевые секиры и тугие хазарские луки – всё, что нужно для воинов.

- Предадим огню дом? – Предложил Лис.

- Нет, – ответил Бэр – пусть стоит.

Они стояли и смотрели на опустевшую избу, осиротевший лес, друг на друга. Волк, молчавший всё время, изрек:

- Надо сменить одежду, наша, со вчерашнего дня, вся в крови и испорчена.

Лис поддержал:

- Дома есть смена, пойдём, Бэр.

- Идём, - согласился старший брат – но сначала искупаемся. Очистим тела от крови, а души от скверны.

Лесное озеро встретило своих любимцев ласковым плеском воды, приглашая избавиться в нём от всего накопившегося. По воде бежала мелкая рябь, пользуясь которой, рыбешки выпрыгивали, хватая неосторожных насекомых, что звенели слюдяными крылышками прямо над водой. Братья, разгоняя беспокойные круги по водной глади, отмылись от крови, с грехом пополам отстирали одежду и направились к деревне.

На этот раз весь приветствовала их могильным молчанием. На улицах пусто, даже собаки не высовывались из конур, непостоянный ветер, что не давал о себе знать с вечера, резкими порывами гнал между изб сорванную с яблонь, что украшали почти каждый двор, листву, только суматошная курица, нарушая давящее безмолвие, пронеслась с беспорядочным кудахтаньем.

Сбросив изрезанную одежду и облачившись в новые волчовки и тканые штаны, братья сели завтракать. Под горестные мысли кусок в горло не полез бы, но солёная оленина с квасом быстро вернула силы в молодые тела, а вместе с силой вернулось желание жить. Бэр, выглядевший особенно мрачно, произнёс:

- Разделите родительское наследство поровну. Волку, как старшему достанется этот дом, но ты должен помочь Лису поднять хозяйство. Изба деда в вашем общем владении.

Лис удивлённо поднял брови:

- Бэр, а ты?

- Я ухожу.

- Куда? Мы пойдём с тобой! – возразил Волк. – Мы же братья!

- У вас есть девки. Обзаведетесь семьями, а у меня никого нет. Так что пойду искать топор на свою буйну голову.

Братья начали сердиться.

- Бэр, не дури! У нас девки, но у тебя любимая!

- Любимая! – заорал старший брат. – Все наши беды из-за моей глупой любви! Если бы я не кинулся на того хазара, отец и остальные были бы живы!

- Мы этого не знаем, так что это не твоя вина!

- А чья?! – кричал он. - Её? Вряд ли! Это я дурак лесной влюбился не в ту! Если я уйду, то и беды уйдут из деревни.

- Тогда мы уйдём вместе! – ответили младшие братья. – И ты нас не отговоришь!

- Воля ваша, но знайте – боги желают только моей смерти. Если вы пойдёте со мной, то вызовете их гнев и на себя.

- Мы не боимся гнева богов! Втроём и Перуна одолеем!

- Тогда собирайтесь. Уйдём сейчас.

- Мы готовы. Оленина в котомках, тулы со стрелами в углу. Идём.

Они подхватили свои скромные пожитки, посидели молча, встали. Дверь отворилась с легким скрипом, неохотно, словно чувствуя, что больше не свидятся, выпуская братьев в пыль дороги. Но уйти просто так им не дали. Вся деревня стояла и с жадным вниманием ждала их слов. В первом ряду расположились Безкосая и её дядя. Сердце Бэра забилось чаше, но ярость погасила жгучее чувство, выровняв удары крови в венах.

Они двинулись сквозь толпу. Люди, не решаясь загородить дорогу, расступались, склоняя головы и со страхом глядя в широкие, укрытые шкурами, спины. Наконец кузнец – старейший житель деревни остановил братьев.

- Вы убили старосту, вы сильнейшие богатыри веси. Кто-то из вас должен стать главой. Мы хотели бы видеть им Бэра.