Проклятый трон

Быстрый взгляд на часы, почти одиннадцать. Да, хорошо он завис.

– Что такое, господин Бонк? – мягко спросил его Юрий. – Нашли что-то интересное?

Ральф удержал на лице равнодушную мину.

– Какое там, – Бонк небрежно отбросил документы, – купленный у Даремов завод, оказывается, стоит на арендованной земле. Моей земле. Можно было не торопиться с покупкой.

Юрий весело рассмеялся.

– Не расстраивайся. Зато ты теперь, как ты это назвал? Заделался в промышленники.

– Очень смешно, – буркнул Ральф.

– Очень, – подтвердил Юрий. – Ты такой забавный, когда дело касается карманных расходов. Кстати, хочешь, я их тебе увеличу?

Бонк вытянул ноги и, закинув руки за голову, бросил:

– Увеличь, твоё величество, я не против.

Казна не оскудеет. Ресурсы, промышленность, налоги – экономика Валлии не пострадает от пары тысяч империалов. Деньги – всего лишь средство в достижении целей. Ральф давно уже понял, как глупо было оказываться от них. После первого покушения – перестал. Гордость примирилась с компенсацией, более того, посчитала сумму недостаточной. У Бонка теперь был собственный счет, периодически пополняемый Юрием на крупную сумму.

– С удовольствием, – император с явным удовольствием оглядел ученика с ног до головы. – И с маленьким условием.

– Это каким? – Ральф взлохматил волосы и чуть наклонился вперед.

– Никаких более переводов на имя Николаса Фостера, – холодно заметил Юрий. – У господина Холда-младшего и без того достаточно средств.

Верно…

– Да без проблем, – легко согласился Бонк. – Я даже спасибо вам скажу за этот запрет.

Его величество вопросительно на него посмотрел.

– Мне эта наша крепость нафиг не сдалась, – доверительно сообщил Ральф Юрию. – Незачем тратиться на её восстановление. Я лучше, и правда, ещё пару заводов куплю.

Ничуть не солгал, кстати. Восстановление крепости мало заботило Ральфа, зато было отличным поводом для регулярной связи с Николасом. Но даже если Юрий отрубит им этот канал, ничего страшного. Пока Фостер на Севере можно не волноваться.

Его величество медленно поднялся из-за стола и, тяжело подволакивая ногу, подошел к Ральфу. Давно мертвый потолочный вентилятор завертел лопастями, и мигнул электрическим светом торшер. Бонк сквозь ресницы смотрел, как искажается болью нервное лицо Юрия.

Можно обесточить дворец, можно погрузить столицу во мрак, но от боли не избавиться пока рядом он, Ральф – одаренный электричеством маг. И не отпустить, не отослать далеко в лес. Маленькая слабость императора, как и любая зависимость, убивала зависимого.

– Крепость всё же стоит восстановить, – протянуло величество.

Разумеется, стоит. За аномалией в сердце Эдинбургского леса империя обязана следить по договору «Большой пятерки». И старому, и новому. Крепость в них значилась особым пунктом. Гарант стабильности мира, черт побери.

Ральф кинул взгляд на запястье и согласно кивнул:

– Пожалуй, что так.

– Останешься на обед, Ральф?

– Нет, поеду в госпиталь, исполнять, ваш, величество, приказ.

Забота о здоровье наследника, это звучало так. На деле он регулярно сдавал всё те же тесты у того же Слоуна. Ну и витамины принимал, раз уж прописывали. Для стабильной работы психики.

Ральф подхватил документы с дивана, поднялся на ноги и, отметив дрожь Юрия – тот не отошел, и Ральф задел его, вставая – поклонился.

– До вечера!

– До вечера, – улыбнулся ему Юрий, отступая.

Значит, боль императора стала еще сильней.

В автомобиле Бонк снова вчитался в строки отчета и позволил себе выругаться от души. Нет, дело было вовсе не в арендованной земле, хотя ситуация действительно имела место быть. Фостер. Чертов гений. Ральф, наконец, понял, почему Ник попросил его сделать эту покупку.

Один из трех заводов, изготавливающих бумагу для полиграфий, и, как ни странно, поставляющий её в полиграфии столичные. По такому-то пути. Бумага, и правда, была неплохой. И тем более интересным был факт регулярных списаний большей части отправленных в Вирджинию партий.

Гениально. Черт возьми, гениально же! Если бы Бонк не знал где рыть, в жизни бы не догадался! Листовки, такая ведь, в сущности, фигня. Но чтобы напечатать их в том количестве, в каком их печатали белые, нужна бумага. Много бумаги. Примерно столько, сколько за последние пару-тройку лет было списано в отчетах.

За белыми стояли Даремы. Ральф понял это, еще когда разгадал послание Ника. К ним вели тонкие ниточки, мелкие совпадения. К примеру, в выпускном фотоальбоме Теодора, в учителе литературы закрытой школы для мальчиков господине Лукасе Ортоне Ральф узнал Муху. Вот откуда у того было умение держать внимание аудитории. Или то самое, уничтоженное Ральфом здание, в котором они с Ником встречались с белыми, как выяснилось, принадлежало строительной корпорации, которой владели Даремы.

Да только всё это – ерунда. Доказательств не было, да и здесь – на тоненького. Однако, что-то лучше, чем ничего.

Даремы … Потомки южных королей, земли которых когда-то давно вошли в состав Валлии. Кровь позволяла им претендовать на трон, но, главное, конечно, деньги. Даремы не беднее императора или господина Холда.