Прокурор с Эльтона

— Да-да, я в курсе, что хорошие адвокаты, а тем более вашего уровня, зарабатывают многократно больше, чем оклад государственного прокурора… Я не требую от вас бросать фирму, хотя, конечно же, политически правильнее было бы, чтобы вы поставили доверенное лицо на её управление. Эрик, поймите, по сути, я предлагаю вам стать сенатором, но, как вы помните, согласно действующему законодательству, членом Аппарата Управления Планетой может стать только чистокровная эльтонийка.

Она бросила на меня выразительный взгляд. Разумеется, матриархат и доминантные гены… Если со вторым пунктом у меня проблем не было, то с первым — определённо намечался недостаток. Ну или избыток, это как посмотреть. Я хмыкнул.

— А я не очень-то похож на женщину. Боюсь, тут даже если вы прикажете сделать операцию по смене пола, меня уже вся Федерация знает как Эрика Вейсса.

Президент не удержалась и издала короткий смешок.

— Да, вы совершенно не похожи на женщину, что лишний раз подтверждает, как безнадёжно устарела законодательная база Эльтона. Именно поэтому я не знаю, как назвать вашу должность, а потому предлагаю что-то обтекаемое. Работа на генеральную прокуратуру никого не удивит.

— И что же мне предстоит менять в законах планеты? — уточнил я не без скептических ноток.

Мягкий тон меня не обманывал, Орланда железной рукой успешно управляла народом вот уже несколько десятков лет. Несмотря на наличие такого органа власти, как Аппарат Управления Планетой, на Госпожу Президента буквально молились. Эль Блайнер редко что-то «просила», скорее требовала.

— Всё, — последовал короткий ответ.

Я промолчал, ожидая разъяснений. После эффектной паузы, не услышав ярых возражений, эльтонийка продолжила:

— Действительно всё, Эрик. Это назревало уже давно. После выступления Алессы Мариар, как бы его ни засекречивали, слишком много гуманоидов в курсе хотя бы того, что уважаемая прокурор на самом деле оказалась полумиттаркой. Разумеется, стенограмму не разглашали, но невозможно хранить в секрете то, что слышали десятки гуманоидов… А сервер Ионского суда, куда Мариар опрометчиво выложила данные по родильным домам, далеко не так хорошо засекречены, как бы того хотелось… Всегда находятся те, кто хочет докопаться до правды.

Я вздрогнул. В словах собеседницы явно чувствовался подтекст.

— Ей что-то грозит?

Президент с лёгким раздражением пожала плечами:

— Общественное порицание, домыслы, пересуды, не более того. Формально она ничего не нарушила.

— А неформально? — Тут же уцепился за оговорку.

Всё-таки Алесса-Элиза, рассказав во всеуслышание о многочисленных детях, отсылаемых сразу же после рождения в капсулах их отцам, знатно потрепала репутацию всей расы. Такие заявления мало кому понравятся.

— А чтобы ничего не было неформально, надо менять отношение к полукровкам, — внезапно резко ответила женщина, а затем прикрыла глаза и устало помассировала виски.

— Мне передали документы, которые предоставила Мариар. На самом деле пятая часть новорождённых, которая не признаётся их матерями, — это лишь верхушка айсберга наших проблем. Среди тех, кто получает документы, также много смесков, которые прячут свои недостатки всю жизнь, живя в страхе, что кто-нибудь когда-нибудь узнает о неправильном оттенке пряди волос на кисточке или же пропорциях талии и груди ближе к человеческим, а то и вовсе — к ларчанкам. А уж про рождение мальчиков я и вовсе молчу. До недавних пор мы успешно скрывали, что такое возможно.

Вихрь необузданных эмоций и разрозненных мыслей ворвался в мою голову. Прямо сейчас Госпожа Президент открыто говорила то, что веками игнорировалось в обществе. Об этом было не принято не то что упоминать вскользь, это считалось чуть ли не космической чумой. Негласно на планете всегда действовало правило, что если эльтонийка говорит о «бракованных» или выражает им сочувствие, это означает, что, скорее всего, она и сама такая. Менталитет общественности жестоко карал женщин, которые пытались помочь нечистокровным детям.

В памяти тут же возникли образы закрытых территорий на Эльтоне, множества голодных девочек с «неправильным» цветом кожи и перепуганных мальчишек-сирот с ободранными коленками, которых Аннабель презрительно называла «грязью под ногами». Отрывки из детства стремительным цветным калейдоскопом замелькали перед глазами. Неужели Госпожа Президент наконец-то решила обратить своё внимание на проблемы «недостойных»? Во рту пересохло от волнения.

— Вы готовы дать им права?

— Это вам решать, Эрик.

Президент ответила так легко, что я впал в ступор. На моё изумление она улыбнулась с таким же странным выражением лица, не затронувшем глаз. Невозможно было понять, шутит она или нет.

— Почему я?

Орланда неожиданно тяжело вздохнула.