Прокурор с Эльтона

Октопотроид говорил открыто, называл вещи своими именами и определённо знал, на что давить.

— Я подарю тебе дом, семью и буду заботиться. Выйдя за меня замуж, у октопотроидов ты станешь своей. Мы очень любим девушек с жабрами, а уж тем более полумиттарок-полуэльтониек. Я искренне считаю, что это самые невероятные и красивые женщины во всей Вселенной и лучшие жёны.

— Мы?

Шарлен была бы и рада перестать задавать вопросы, как испорченный робот, но откровенная речь Лилуа-лара её потрясла настолько, что она не могла себя заставить задавать вопросы нормально.

— Октопотроиды, разумеется, — спокойно ответил парень. — Моя мать, например, тоже полуэльтонийка-полумиттарка.

— Твоя мать?! — потрясённо переспросила Ленни и почувствовала, как начинает задыхаться от потока обрушивающейся на неё информации и того, что он подплыл к ней слишком близко.

— Да. У неё была потрясающая голубая кожа и очень красивые скулы. Отец говорит, что у меня её глаза и форма лица. К сожалению, она умерла при родах, — грустно закончил он.

Ленни растерялась от откровенности собеседника. Ей всегда казалось, что такие вещи — это слишком личное, чтобы упоминать в разговорах даже с друзьями, а они и приятелями-то не были…

— Сочувствую, — глухо произнесла она, не зная, что добавить.

Юноша переместился так, что теперь его бедра касались её коленей. По идее, тёплая вода должна была расслабить, но Шарлен начал бить по-настоящему крупный озноб. Она и в принципе-то до сих пор ни с кем близко не общалась, кроме Эрика, Бена и парочки коллег. Но все они — не в счёт: во-первых, никто ей не оказывал знаков внимания, теперь она это знала точно, а во-вторых, они не лезли в её личное пространство, не напирали, не старались понравиться. Всё, что делал Лилуа-лар, вдруг резко показалось ей неправильным. И ещё это признание о смерти матери выглядело как манипуляция — он буквально насильно заставлял её перейти на следующий уровень доверия, хотя совместного плавания в бассейне ей с лихвой хватало. Хорошо, что они хотя бы плавают в купальниках, а не как любят на Миттарии.

Ленни резко вскочила со ступеньки.

— Прости, Лилуа-лар, я слишком замёрзла и тут вспомнила, что мне ещё надо дописать кусок кода для программного обеспечения, — пробормотала она, стремительно отступая к женской раздевалке.

Парень будто прочёл её мысли и бросил вдогонку:

— Шарлен, я тут подумал… Мы оба знаем, что и миттары, и октопотроиды предпочитают находиться в воде без стесняющих движения материалов. Может быть, в следующий раз…

Что там в следующий раз предлагал Лилуа-лар, Ленни не слышала. Просто отжала волосы, схватила первое попавшееся полотенце, обмотала вокруг талии, взяла сумку и чуть было не забыла то, ради чего вообще согласилась на это дурацкое свидание. Оглядевшись, она нашла дырку в стене, из которой шустро выехали три крошечных робота-уборщика, чтобы вытереть лужи на полу. Поймав одного робота, она ловко вскрыла его панцирь на плоской задней части и рывком вырвала пару проводков, обездвиживания железку. Отлично, донор-аккумулятор для сборки электрошокера у неё теперь будет, и даже если её каюту будут перепроверять, никто не заметит пропажи техники. Шарлен запихала робота-уборщика на дно сумки и стремглав бегом бросилась к себе.

«Второе следствие из закона Мёрфи: если кажется, что всё хуже некуда, то судьба обязательно преподнесёт сюрприз и покажет, что всё может быть ещё хуже», — пробормотала Ленни себе под нос, когда выскочила в последний коридор и на полной скорости врезалась в чьё-то тело. Ей не дали упасть, кто-то поддержал, но полотенце соскользнуло на пол, и, что самое плохое, — сумка раскрылась, а в ней блеснул панцирь похищенного из раздевалки робота.

— А-а-ауч, ты вроде такая костлявая, а весу-то! — раздался сдавленный и полный боли голос над ухом.

Шарлен подняла взгляд и за секунду поняла, что умудрилась врезаться не в кого-нибудь, а в дятла-Брона, причём её локоть пришёлся аккурат по мужскому достоинству. Последний факт порадовал больше всего, потому что этот приставучий программист откровенно бесил её своими высказываниями с первого дня в «Траск Консалтинг».

— Ой, прошу прощения, — произнесла она, не испытывая ни капли сожаления. Была бы её воля, ещё бы пяткой в колено добавила за многочисленные тонкие издёвки.

Брон дураком всё же не был и зло сверкнул глазами, рассматривая Шарлен. Девушка вновь ойкнула и схватила полотенце, прикрываясь. Ещё через секунду она вспомнила о сумке и надела её на плечо, суматошно застёгивая молнию и надеясь, что коллега не заметил ничего странного.

— Ты что тут делаешь, да ещё и в таком виде? Тебе не рассказывали, зачем при бассейне раздевалки поставили? — прошипел октопотроид, морщась от боли, но всё же медленно выпрямляясь. — Хоть бы обувь переодела на нормальную.

Они синхронно посмотрели на её влажные сланцы. Если бы на ней были кроссовки, то она, возможно, успела бы вовремя затормозить…

— Я уже извинилась, — пробурчала Шарлен, складывая руки на груди. — Всё остальное тебя не касается. Я вообще-то иду в свою каюту. А что делаешь здесь ты?