Прокурор с Эльтона

Слух уловил возмущённое кудахтанье генерала ещё издалека. Я встал в то место, откуда меня не будет видно, когда входная дверь истребителя отъедет в сторону, сделал медленный вдох и выдох. Теперь главное — не промахнуться. У меня одна секунда и эффект внезапности, в противном случае, всё будет зря. Генерал Хестер, во-первых, всё же действующий офицер Космофлота, и у него отличная реакция. Во-вторых, он пикси, а шесть рук в рукопашном бою — это всё-таки шесть рук.

— Что эта розовохвостая девочка от меня снова хочет? Неужели надоело свои бумажки из стопочки в стопочку перекладывать?! Позорище одно, тоже мне, лейтенант, за век одна деградация мозга…

Я невольно усмехнулся. Даже если бы я не был уверен, что это Гонзар, по короткой фразе тут же опознал бы его. Дверь отъехала в сторону, и на пороге показался крупный светловолосый поджарый мужчина в тёмно-синем кителе. Золотая вязь, означающая его принадлежность к высшим чинам, охватывала оба рукава и большую часть груди. Несколько рук были сложены перед собой, и даже если бы я захотел ударить его в солнечное сплетение, то у меня бы это не вышло. Я с самого начала планировал вырубить генерала с одного удара.

— Ну, и где этот балабол с косичками?

Очевидно, тот факт, что после получения звания я вернул себе «женскую» причёску, тоже не давал покоя Хестеру. Мой взгляд скользнул по жёсткой линии квадратной челюсти, открытой ушной раковине с характерной для пикси формой и переместился на затылок, где линия светлых, почти золотых волос покрывала мощную шею. Именно там черепная коробка любого гуманоида уже не закрывает мозг, и любой достаточно сильный удар вызовет сотрясение и отключку. Генерал стоял в дверном проёме, а потому сзади него было пространство для манёвра. Всё случилось в единый миг. Мужчина стал оборачиваться ко мне корпусом, почуяв неладное, а я шагнул и с размаху впечатал кулак в мягкое местечко над шейными позвонками. Огромная туша центнера в полтора весом упала с глухим стуком к моим ногам.

Я схватил пикси за ноги и потянул внутрь багажного отсека, кивком головы показав застывшему от изумления Марку, чтобы он подхватил генерала под мышки. Таноржец шумно сглотнул и перевёл на меня полный неверия и шока взгляд. Я пожал плечами и ещё раз настойчиво показал офицеру, чтобы он мне помог. Тот отрицательно покачал головой и показал на пальцах «три», затем «пять». Согласно тридцать пятому пункту Устава Космического Флота, покушение на убийство вышестоящего по званию влечёт за собой трибунал. Подпункт «Ф» этой статьи говорил, что если будут доказаны планирование, вред здоровью и злой умысел, то это смертная казнь.

Я вздохнул, догадываясь, что Марк отреагирует именно так, а потому пошуршал пластелями на сиденье второго пилота и достал заранее заготовленную табличку:

«Ты ничего не знал о моих планах, я возьму вину полностью на себя. А теперь давай гнать отсюда на Хёклу, пока он не пришёл в себя. Мне надо с ним поговорить в безопасности».

Марк удручённо покачал головой, но сел за штурвал и щёлкнул тумблерами разогрева двигателей. Я в это время связал все шесть рук генерала трос-веревкой, найденной в шкафчике с запасными деталями, и заклеил рот скотчем. Если он очнётся раньше времени и начнёт орать моё имя, то это сведёт все старания на нет.

Глава 23. Бывший

Алесса Мариар

Губы жгло от спонтанного поцелуя. Она самой себе не могла объяснить, почему это сделала. Вышла из «Орла», почти спустилась за металлическую гравиплатформу, а затем Эрик её окрикнул… Она смотрела на его рельефную, нетипичную для сидячей профессии фигуру в проёме дверного шлюза, на высокие скулы, прямой нос, отросшую колючую щетину и чётко очерченные губы. Всё случилось само собой. Как под гипнозом. Внутренний голос прошептал, что это может быть их последний поцелуй. Она поднялась на цыпочки и вложила в прикосновение всю свою любовь к этому мужчине. Всё обожание, страсть и отчаянное желание быть рядом. Иррациональную обиду на то, что он меняет женщин как расходный материал. Неверие, что даже если их брак станет настоящим, она ему не наскучит за неделю или две. И снова безграничную любовь… Она сама испугалась того, что почувствовала, резко отстранилась и заглянула в изумлённые фиалковые глаза невозможного адвоката.

— Хорошего вам путешествия, офицер, — поспешно пробормотала и тут же бросилась вниз по трапу, мысленно себя костеря на все лады.

Дура, какая же она дура! Вначале сказала, что у неё есть кто-то другой, теперь позволила себе такую слабость… наверное, Эрик думает о ней как о последней эльтонийке. Щёки горели от стыда, а в голове, как назло, вспыхнул вопрос, на который она так и не дала ответа.

«А почему ты решила податься в юриспруденцию? У тебя получались чертовски вкусные торты и супы… Тогда почему ты стала прокурором?»