Прокурор с Эльтона

Я покосился на таноржца и знаком показал, что пилотирование у меня выйдет лучше. Он кивнул и отпустил штурвал. Залететь в шлюз лично для меня было проще простого — в конце концов, будучи лейтенантом и преподавателем Академии, я делал это с завидной частотой, а с прошлым профессионального гонщика на М-14 чувствовал габариты любого корабля. Это тот опыт, который даже с годами не пропьёшь.

Когда двигатели «Орла» выключились, Марк вопросительно посмотрел на меня. Я молча протянул ему заранее заготовленную для генерала пластель. Таноржец жестом уточнил, может ли её прочесть. Пожал плечами — мне не жалко.

«Уважаемый генерал,

Я нашёл ещё одну замечательную и легко эксплуатируемую дырку в вашем договоре с новобранцами Космофлота. Предлагаю её обсудить тет-а-тет.

Ваша дорогостоящая заноза в заднице».

Танеко усмехнулся и произнёс:

— Интересный вариант обновления системы. Это должно сработать.

Я кивнул, ни на секунду не сомневаясь, что это сработает. Генерал Гонзар-Айрик Хестер всегда был очень сложной личностью и никогда не прощал, если кто-то становился свидетелем его промашек или, что ещё хуже, выставлял его на посмешище. Алесса-Элиза не так давно спросила, как Юлиан отнёсся к тому, что после окончания Академии вместо служения Космофлоту я оспорил контракт и занялся собственной юридической практикой. Юль всегда был очень мудрым и чутким цваргом, который во многом читал меня как открытый файл. Думаю, в первый же месяц после нашего знакомства он прекрасно понял, что я не из тех, кто плывёт по течению. Но Гонзар-Айрик Хестер не обладал способностями цваргов и не знал меня так же хорошо, как адмирал Леру.

Договор с Космическим Флотом, который я подписал в первый год обучения, был составлен на имя генерала. Предсудебное требование о разрыве контракта Хестер проигнорировал из чистого упрямства, помахав бумагами перед моим носом и прилюдно заявив, что не собирается общаться со «всякой мелочью, только вчера получивший аттестат и вязь лейтенанта на мундир». Мне было глубоко плевать на звание, но вот на то, что я должен посвятить Космофлоту ещё долгие годы, — нет.

Я переслал в федеральный суд копию договора, где были чётко описаны обязанности обеих сторон. Космический Флот должен был дать мне качественное десятилетнее образование. Если в течение этого времени я успешно сдаю ежегодные экзамены, практику и получаю диплом Академии, — то есть меня не отчисляют посередине учёбы, — я обязуюсь служить Космофлоту последующие десять лет. Каково же было неподдельное изумление, а затем и ярость генерала, когда суд постановил, что договор недействителен, так как Космофлот не выполнил своей части обязательств. Я привёл документы, что из-за моих проблем в прошлом меня фактически учили с середины года, и обучение заняло не десять лет, а девять с половиной. К сожалению, на момент заключения суда Хестер имел неосторожность неоднократно выражаться о нашем противостоянии на совете адмиралов… Это фиаско он запомнил надолго. С тех пор я стал персоной нон-грата, и одно упоминание моей фамилии вызывало у него спазм челюстных мышц и нервный тик. Даже девяносто лет и работа на Космофлот в качестве личного консультанта и преподавателя юриспруденции не охладили его злопамятности. Хестер значительно потратился на апелляцию, но она не принесла ему желаемого результата. Скорее, наоборот, когда парочка кадетов с аналитического шутки ради взломали личный счёт высокопоставленного лица, пытаясь найти компромат, и обнаружили, на что тратит деньги пикси, эта история приобрела ещё большую гласность в узких кругах Академии. Я был уверен на все сто процентов, что как только генерал прочтёт послание, он примчится сюда со скоростью метеора. Сомневаюсь, что у него есть ещё одна настолько дорогостоящая заноза в заднице.

Встал со своего места, потянулся, размял плечи, шею и пальцы. Проверил, чтобы в настройках «Орла» стояла максимальная тонировка иллюминаторов. В шлюзе, разумеется, тоже имеются камеры, и будет очень некстати, если они заснимут то, что я собрался сделать. Впрочем, я-то ладно, у меня уже отобрали звание военного, а вот таноржец — действующий офицер Космофлота. Совесть грызла: если бы Танеко знал, что я собираюсь делать, то не стал бы мне помогать… но времени в обрез, и с учётом прослушки главной станции у меня действительно нет другого выбора.

Понимая, что у Марка уйдёт некоторое время, чтобы дойти до генерала, передать послание и вернуться вместе с ним, я решил провести основательную разминку. Пару сотен раз присел с утяжелителем в виде огнетушителя, ещё сотню раз отжался, поставив ноги на кресло второго пилота, а руки — на пол в проход. В завершение отыскал в крыше «Орла» место под запасной люк и подтянулся на одной руке от перекладины, служащей дополнительной опорой в случае разгерметизации корабля.