Прокурорская крыша

Лушникова спустили на первый этаж. Ввели в следственный кабинет. Следователь прокуратуры Чибриков улыбался.

– Присаживайтесь… Будем писать… Знакомьтесь с заключением эксперта, а так же вот с этими бумагами.

Лушников пробежался глазами по тексту. Два постановления. О прекращении уголовного преследования и освобождении из-под стражи. И ободрал взглядом следователя.

Тот понимал без слов и заблаговременно расплылся в улыбке.

– Ну, а как бы ты поступил, будь на моем месте? – спросил. – Позволил бы гулять на свободе? То-то и оно… Зато для тебя же лучше – никто не может теперь сказать, что ушел от ответственности… что менты из прокуратуры тебя отмазали… Стопрцентно.

– Ты же следователь! Ты же процессуально независимый!..

– Ага, ты еще где-нибудь об этом скажи. Расписывайся. Не твоя сперма на бельишке оказалась. Радуйся, майор…

И улыбнулся плотоядной улыбкой.

– Как там отец – не в курсе? – спросил Николай.

Следователь пожал плечами. Жив, кажись, пока что… Если не умер…

Глава 15

Александр Сергеевич рвался на дачу. Удержать его от такого шага никто не мог.

– Вот ты какой у нас, – ворчал Гирин. – У меня такое ощущение, что над тобой проводили эксперимент. Может, ты объелся трансгенных продуктов? Нет?… Тогда что-то другое…

– Хочу на природу.

– Тебя же там найдут! – не сдавались оба супруга Гирины. – И воткнут! Причем так, что ты все ей подпишешь!..

Сергеич снисходительно качал головой, без стыда эксплуатируя образ надменности. Гирин опять не узнавал его. Какой однако несговорчивый тип этот Лушников. Заносчивый. Не успел в себя после таблеток придти, и вот его понесло.

– Сказал – бесполезно! Значит, бесполезно… На хрен ее, блин, пошлю и полетит, – продолжал он. – Она же уже пыталась. В тот же день, как только Николая забрали… Нет!.. Даже не уговаривайте… Там мне будет спокойнее. Все-таки на природе, на свежем воздухе. Может, хоть маленько забудусь. А на этот счет вы не думайте. Ничего я ей не подпишу больше. Я сыну верю. Да и не мог он просто физически. Он же на ваших, говорите, глазах был все время…

Пришлось Гириным согласиться. Да кум и без их согласия все равно уехал бы.

– Печку там протопи для начала… Продуктов с собой возьми…

– Давно бы так, – облегченно вздохнул тот. – Иди, заводи машину… Отвезешь…

Гирин вдруг спохватился:

– На счет чего это она опять просила? Чего ей подписать, говоришь, надо было?…

– А! – махнул рукой Сергеич. – Все о том же. Но я разговаривать с ней не стал.

Гирин с Лушниковым собрались и после обеда выехали. Через пять километров свернули в сторону Учебного хозяйства сельскохозяйственной академии. Сделали крюк и выехали вновь к Волге.

Дача у Лушникова располагалась впритык к селу Городищи.

С Гириным увязалась его собака. Овчарка по кличке Цезарь с замашками волка. Собака приехала на дачу и назад не захотела возвращаться. Она и раньше тяготела к сельской местности. И Гирин и Лушников подозревали, что животному полюбилось охотиться на мелких грызунов.

– Опять мышковать хочешь, Цезарь? – проговорил Сергеич. – Ох, ты мой милый пес…

Овчарка облизнулась, словно бы соглашаясь с выводами человека: совершенно точно подметил товарищ Лушников.

Гирин помог куму. Растопили вдвоем печь, подмели в доме. Солнце между тем двигалось к закату. Пустынно на дачах. Рановато приехал Сергеич. Через неделю разве что появится еще кто-нибудь.

Ставни с окон снимать не стали. Достаточно того, что на мансарде их нет. Зато с наскока непрошеный гость среди ночи внутрь не проберется.

На соседней линии громко разинула глотку ворона. С другого конца в отдалении ей ответил такой же голос. И снова тишина и пустынность. Через разгороженный соседский участок пулей выскочил серый комок и пошел наискосок через дачи на длинных ногах.

– Заяц! – крикнул Гирин.

Цезарь кинулся было за ним, но быстро передумал. Вернулся.

Еще постояли немного, впитывая в себя чистый воздух. Странное состояние. Глушь и безлюдье. Хотя кругом вроде бы строения и должен быть бы народ.

– Ну, чо? Я поехал тогда? – произнес Гирин, словно бы спрашивая разрешения.

– Поезжай, Ваня… – ответил Сергеич жалобным голосом. – А я в случае чего позвоню… По сотовому…

И достал из кармана мобильник сына.

– Заряжать не забывай, – напомнил кум. – А то пронадеешься.

Он шагнул назад к машине.

– Может, оставить тебе технику? – вдруг снова предложил.

– Нет, поезжай, – решительно отказался Сергеич. – Какой сон, когда под окнами тачка. Только и прыгай с кровати, выглядывай…

– Тогда я поехал… Идем, Цезарь!..

Овчарка дернулась, но осталась на месте, виляя хвостом. И ехать бы надо, и на даче вольной жизнью пожить охота.

Гирин сел в «Волгу», развернулся задом и пошел к выходу из садоводческого товарищества. В зеркале заднего вида все еще стояли и не шевелились кум и собака. Маячили позади, пока Иван Иванович не вышел на шоссе.

Гирин тихонько ехал, глазея по сторонам и ругая себя. Позабыл спросить, знает ли Филькина про дачу. Потом вспомнил: как же не знает, когда Сергеич брал шельму с собой отдыхать прошлым летом. Получается, что знакома ей дорожка, и здесь достать может егозливая натура.