Прокурорская крыша

Спустилась по ступеням с крыльца и оглянулась, ловя взглядом красочную табличку с наименованием учреждения. Выходит, она что-то неправильно поняла, когда слушала инструктаж Решетилова. Вышла, как говорится, за пределы допустимого. Отказались от услуг частной клиники, в которой сама работала, а также и от нее самой, не взяв в собственную службу патронажа. Это ли не плевок…

Весь день провела как на горячих углях. Из рук валилось все, к чему бы ни притронулась. И сильно обрадовалась, увидев за окном одинокую стройную фигуру. Личность слегка клонило кпереди. И возраст у фигуры почтенный. Но как много их связывает, что даже сразу и не вспомнишь. Чуть ли не любовь образовалась когда-то. Два года тому назад, кажись. За окном внизу маячил летчик-истребитель. Пенсию ВВС получил, и теперь не знает, куда потратить. Тысяч восемь отвалило ему государство – вот он и бродит.

Тамара Борисовна приоткрыла створку, высунулась по грудь и радостно кивнула, заметив, что за ней тоже наблюдают. Лушников ответил тем же. Тот еще кобель. Сразу видно, молоденькую ищет себе вдовец.

Филькина еще раз кивнула и призывно махнула рукой. Но дед отрицательно качнул головой: хлеб за брюхом не ходит. Лучше сама спускайся.

Тамара Борисовна собралась в течение нескольких секунд. Здоровенный куш сам плыл к ней в руки. Выходит, случилось что-то у старого селезня, вот он и приплыл. Под защиту любимой женщины.

Выскочила из подъезда и бросилась чуть ли не в объятья. Старик, правда, не торопился. Гордость выдерживал.

– Поздравь меня, – сказала Тамара. – Я безработная, – и стала рассказывать о своих злоключениях. Старалась изо всех сил и, кажется, превзошла себя. Старик опять ее жалел. Понять вот только никак не мог, что значит безработная, если частную поликлинику никто не трогал. Просто отказались от ее услуг в ООО «Небесные дали». Но это вовсе не беда. Стаж-то все равно идет.

Тамара фыркнула. Кому он нужен – стаж, когда нужны деньги.

Лушников стал терять интерес к проблемам бывшей подружки. Тем более что Тамара Борисовна тоже не лыком шита – гадила в свое удовольствие, без зазрения совести и чуть со света не сжила.

– Сома тоже ловить желаю, – проговорил Сергеич. – На родину хочу съездить. Тут рядом совсем, недалеко… Недавно фильм посмотрел в записи. «Участок» называется. Несколько серий. У нас тоже там речка есть. И сом. Грома-а-дный! С усами…

– А я?! – Тамара округлила глаза. – Я тоже рыбачить хочу…

Лушников мельком взглянул ей в глаза. Ну не наглость ли?! Но говорить опять ничего не стал. По всему видно – любит шельму. Хоть такой, хоть эдакой. Сердцу не прикажешь.

– Сынок опять собрался в чужие края. Пока, что в командировке в длительной, а потом, говорит, уеду… На три месяца направили – Чечню охранять от бандитов.

– Кого?

– Говорю, Чечню…

– Серьезно, что ли?…

Тамара отказывалась верить. Взяли и отобрали у отца родную кровиночку. Хоть бы кости там свои сложил, чтобы не мешать чужому счастью.

– А что же ты в гости не приглашаешь? – Упрямство так и перло у Филькиной из груди.

– Не могу, – проговорил Лушников. – Охрану оставил. Собака конвойная. И двое конвойных. Гирин с Уляхиным. И с ними же повариха. Настасья. Еле вырвался.

– Как же ты в деревню собрался, если тебя охраняют?

– Сбегу, – весело сказал Сергеич. – Как сейчас сбежал, так и потом сбегу. Продуктов вот припасу, машину подделаю – и вперед. А можно и без машины.

Тамара соглашалась. Лучше без машины – куда такая обуза. Бензин, керосин, обслуга… Да вдруг еще колесо проколет по дороге.

Лушников внимал доводам, на лету ловил ценные мысли и улыбался. Предвкушая рыбалку. Всю жизнь мечтал. С самых, можно сказать, курсантских годов. Крохотная деревенька. Нагорная Дубровка в Западной Сибири. Всего полста километров от Ушайска. Зато кругом одни дебри. Ни проехать, ни пройти. На вертолете разве что.

Тамара сложила губы трубочкой и раскрыла глаза: надо же, как далеко собрался рыбачить. И не боится один потеряться.

– У меня сотовый телефон теперь, – проговорил «истребитель». – Звони, если соскучишься…

Вынул листок с номером телефона и протянул.

– По всей стране звонить можно, – расхвалился, – сынок специально для меня сделал.

Тамара смотрела на Лушникова и не понимала. Заговариваться стал совсем. То рядом у него деревня. То вдруг в далекой тайге. Так где же на самом деле? Оказалось, в Крестовых Городищах. В том же само месте, где у него дача стоит. Однако недавно дед попал под обстрел и теперь боится в тех местах снова показываться.

– Хулиганье! – проговорил, выразительно глядя. – Пустили пулю из поджига. Пришлось потом самому с ружьем выходить. Одного свалил – другой сам убежал.

– Как же ты мог. – Филькину передернуло. – По живому человеку стрелять…

– А он? В меня пальнул и смыться хотел.

Лушников раздул ноздри. Из-за таких вот и вынужден теперь в городе торчать, выхлопными газами дышать. Каждый подобный вдох ровно вдвое сокращает жизнь. Или втрое.

– Так, может, хоть позвонишь, когда на рыбалку поедешь? – спросила она.

– Куда же я позвоню? У тебя же телефона теперь нету…

– Я, может, тоже куплю себе на днях.