Прокурорская крыша

В пятом часу вечера он подъехал на своей машине к ООО «Небесные дали» и остановился, заглушив двигатель. Рядом стоял точно такой же автомобиль, как и тот, у которого расхлестали чуть не все стеклышки – березовым колышком из карельской березы со стальными коническими набалдашниками.

Радостная волна ударила в груди и прокатилась снизу вверх. Номер был тот самый: Лушников его непроизвольно запомнил. Адвоката Решетилова машина. Этому юристу до сих пор не нужны ни водительское удостоверение, ни адвокатское. Почему вдруг не нужны? Потому и не нужны, что не нужны. Давно восстановил, потому что. И если не стал о факте разбития стекол заявлять, так это право каждого. Хочет – плачет навзрыд, хочет – смеется до упаду. Лишний раз светиться не хотел – вот он ответ.

Лушников тоже не хочет. На лице сетка морщин. На груди орденские колодки всех войн, начиная с тридцатых годов. Полный кавалер общества «Небесные дали». А то, что не заходит в контору, так это тоже дело каждого. Не решил пока что для себя, стоит ли связывать свою дальнейшую жизнь с этой организацией.

Наконец решил. Выбрался из машины – задом наперед. Включил сигнализацию и пошел по ступеням кверху. Поднялся и стал задыхаться. Для чего делают так высоко – целых пять, кажись, ступеней. Толкнул дверь. Изнутри на него дохнуло нафталином.

«Моль, вероятно, завелась», – автоматически отметил мозг.

– Можно к вам? – проговорил Лушников, ища глазами стул.

Нашел и сразу на него повалился боком. Ноги откинул. Рот разинул. Вытянул платок, встряхнул и стал утирать обильный пот. Слабость старческая, видите ли, и пот почему-то холодный. Так что жить осталось при таком раскладе – два понедельника.

Потянул ноздрями прокуренный воздух, снова отмечая: «Ну, и гадючник развели… А ведь могли бы воздержаться от дурных привычек…»

Секретарь записала стариковские данные, сунула в руку квадратную бумажку и указала на дверь. На ней висела табличка:

«Директор ООО «Небесные дали»

Гноевых Борис Валентинович

кандидат медицинских наук

в области геронтологии»

Лушников поднялся и вошел внутрь. И сразу же задохнулся. Неподдельный кашель стал трепать его тело.

– Как дыхну никотином, так сразу и кашляю, – проговорил, снова падая на диван. Участник боев за Халхин-Гол и озеро Хасан не обязан ждать приглашений.

Откинулся на спинку, снова отбросил ноги и стал сверлить глазами народ. Квадратная баба сидит с боку с красными волосами. Прямо впереди – моложавый мужик лет сорока. Среднего роста. Лысоват. Сразу видно, что это и есть КМН, то есть кандидат медицинских наук в области геронтологии. Он же и руководитель ООО, потому что третий, что сидит у открытого ока, Решетилов Анатолий Семенович, адвокат. Кудряв, волосы с проседью. Лицо черное, опухшее – скорее всего, от вчерашней пьянки. Самоуверенный тип сорока с лишним лет. Лушников точно знает, что у того судимость в прошлом за мошенничество – лично запрос в информационный центр делал.

Лушников крякнул, прочищая горло. Посмотрел в потолок – убогий светильник казенного типа смотрит сверху. Сразу видно – в аренду взяли помещение и тратиться на обустройство не хотят.

– Слушаем вас внимательно, – проговорила крашеная. – С чем вы к нам явились?

Лушников удивился. И снова неподдельно: «Что значит с чем явились?»

– В смысле, чем вы располагаете?

У «деда» отпала челюсть. Жестко работает троица. Сразу быка за рога берут.

– Пока что ни с чем, – ответил, тряся пальцами, – я пока что узнать – как и что… Может, вы сами расскажете, а я послушаю.

Бачкова торопливо принялась рассказывать об условиях договора пожизненного страхования, искусно обходя опасные места и «водовороты». Помощь они, конечно, оказывают, но все зависит от того, какова стоимость квартиры. Может, это исторический замок. В таком случае речь может идти о крупных суммах. Рассказала, ни словом не упомянув о возможности расторжения договора. Она была абсолютно уверена, что держит судьбу за хвост.

Директор с Решетиловым молчали, изучая «клиента» со стороны и словно бы примеряясь, с какой стороны к тому ближе подступить. Наскочишь на чьего-нибудь папашу, потом ходи и оправдывайся, что ты не верблюд.

Оказалось, нет у деда детей. И жены тоже нет.

– Один как перст, – проговорил Лушников, утирая платком сухую глазницу. – Хотелось бы под старость пожить в свое удовольствие…

– Военный? – вдруг спросил Решетилов.

Ответ оказался отрицательным. Всю жизнь на заводе «Володарского» отработал.

– Конечно, никто не верит, что мне девятый десяток давно идет, – добавил Лушников и стал подниматься. – Голова что-то кружится… – проговорил. – На вольный воздух охота.

– Как с вами связаться?! – пыталась остановить его Бачкова.

Слова прозвучали бесполезно. Потенциальный клиент в буквальном смысле уплывал из офиса.

– Это я хорошо зашел, – бормотал под нос Лушников и дергал от изумления головой. – Никто не верит, что девятый десяток идет…