Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II

В подобном же духе о святых высказывались Тертуллиан, Августин и прочие церковные авторитеты. Если резюмировать эти высказывания, то человек, впоследствии канонизированный как святой, выступает для мирян в качестве моральной опоры, земная жизнь его была примером служения Богу и его заповедям, при исполнении которых он претерпел разного рода муки, обрел дар чудотворения, праведной жизнью заслужил быть посредником между Богом и людьми, их заступником и молитвенником, наделенным даром провидения. Святые нравственно очищали заблудших, вручали им нравственный посох в повседневной жизни, в отношениях с людьми, давали возможность отличить добро от зла, совершать богоугодные поступки. После общения с ними человек возвышался духом, морально креп и готов был повторить подвиги своих святых наставников. Жуткая практика лагерей смерти показывает, что верующие более достойно переносили нечеловеческие условия существования в них в сравнении с неверующими, атеистами и мужественно шли навстречу смерти. Совсем свежий пример такой мученической смерти за веру явил рядовой Родионов, попавший в плен к чеченцам в первую чеченскую войну (1994–1996). За отказ снять с себя крест и отвергнуться от православия с него живого содрали кожу. Причислен к лику святых. А какие муки за веру претерпел в жизни Николай II? Кого нравственно наставил? Какие явил чудеса или пророчества? Или праведно жил? Претерпевал ли муки морально-духовные по неустроению государства? Пытался ли дух свой возвысить и морально укрепиться? Бог дал ему возможность совершить подвиги на государственном ристалище – где они? Одни поражения. Много молился, но тверд духом не стал. Мало молиться по нескольку раз в день, необходимо еще в ежедневных деяниях оправдывать свое божественное избранничество и предназначение, быть достойным помазанником Божьим. Вся жизнь Николая II протекала вопреки канонам святости. Бог вручил ему могучую державу. И вместо того чтобы прирастить ее могуществом, он все ее устои расшатал. С первых дней царствования душил ростки гражданского общества. Искушенный дьяволом, соблазнившись легкой победой над «макаками», ввязался в дальневосточную авантюру, провалы которой проросли метастазами гражданской войны 1905–1907 годов, в которой едва уцелел. Согласившись с испугу на образование Думы и даже коалиционного правительства, в дальнейшем благодаря династической спеси и малоразумию наотрез отказался с ней сотрудничать. Вопреки христианским заповедям, испытывал зависть к подлинно государственным мужам, своим авторитетом обрекавшим его на нахождение в тени их фигур. А потому при первой возможности избавлялся от них – в ущерб короне и государству. Благополучие последнего его мало интересовало. Иначе бы не бросил совершенно не подготовленные страну и армию в пучину Первой мировой войны. Хотя близко стоящие к нему авторитетные люди предупреждали, чем это может кончиться для него и империи. Безграничное упрямство одолело доводы разума. В итоге под тяжестью им же посеянного хаоса малодушно отказался от престола, хотя в таинстве миропомазания на царство содержался принцип служения Богу, народу и государству. Отрекаясь от престола, малодушно разрывая мистическую связь с Творцом, Николай II отрекался от служения Богу, отечеству, народу и армии. В акте отречения он трусливо предал все высшие принципы российского державостроения. И этого труса, всю жизнь прожившего в свое удовольствие и никогда не испытывавшего мук созидания, никогда не истязавшего себя постами и не изнурявшего себя работой по возвышению духа своего во благо отечества, развалившего державу и предавшего всех и вся, высшие иерархи современного российского православия приобщают к лику святых. Свой поступок оправдывают злодейским убийством Николая и его семьи. Злодеяние было. Но до убийства его никто не пытал, на костре не жег, отказаться от веры не требовал. Вот если бы его пытали, требуя отказаться от веры, как солдата Родионова, а он бы мученически перенес все пытки и от веры не отказался – вот тогда бы он заслужил право быть причисленным к сонму святых. А то был убит наповал первым же выстрелом, после чего уже и жгли, и рубили и т. д. Но мертвому это не больно. Огнепоклонники тоже жгут всех умерших или убитых. И сегодня многих после смерти сжигают в крематориях, но никто же их к лику святых не приобщает.