Пролив в огне

Другой ошвартовавшийся у причала катер «КМ» из таманского дивизиона охраны рейдов под командованием старшины 1-й статьи Белоусова тоже временно вышел из боя у Камыш-Бурунской косы. Старшина доложил, что катер в полной исправности, но из семи человек команды в строю осталось только двое — он и моторист краснофлотец Пихтелев. Поэтому катер приведен в Тамань для срочного доукомплектования. Они также доставили с места боя раненых — пятерых краснофлотцев из своего экипажа и пятерых красноармейцев-десантников.

Старшина катера Белоусов рассказал, что в районе высадки идет жаркий бой, а его «каэмке» пришлось и десантников перевозить с транспортов на берег, и поддерживать пулеметным огнем высаживающихся красноармейцев. «Ничего, товарищ комиссар, справимся, — подытожил Белоусов. — Обязательно отобьем у немцев Камыш-Бурунскую косу! Пускай наши батареи из Тамани «огоньку» прибавят, а там уж — давай наступай веселей на врага, братцы-красноармейцы!» [46]

Ничего не скажешь: боевое настроение у наших воинов-моряков!

В этот день мне удалось побывать и в Комсомольске, на нашей второй десантной «станции», откуда отправлялись и куда прибывали суда, курсирующие между берегами пролива. Картина знакомая: интенсивное движение судов под артиллерийским обстрелом и бомбежкой с воздуха.

Разработанный командованием метод посадки десантников на суда, сопровождение их в пути и огневая поддержка при высадке, расстановка командно-политического состава — комендантов и комиссаров причалов и судов — вся эта организация, хотя и не была безупречной, но в боевой практике в основном себя оправдала.

Движение морского транспорта проходило бесперебойно. Бойцы-десантники первого эшелона 302-й дивизии шли в бой уверенно, в приподнятом настроении. Об этом свидетельствовали беседы с бойцами, об этом же рассказал и заместитель начальника политотдела 302-й горнострелковой дивизии батальонный комиссар И. П. Фастовец, который с несколькими политработниками приготовился идти в очередной рейс на Камыш-Бурун. В прошлом И. П. Фастовец был флотским политработником, хорошо ориентировался в местных, таманских и керченских, условиях, в складывавшейся боевой обстановке. Он принимал участие в подготовке к высадке ударной группы в Камыш-Бурун. В эту группу, сообщил Фастовец, вошла лучшая рота 302-й дивизии.

Днем 26 декабря боевая обстановка у Камыш-Бурунской косы сложилась так, что наибольшие трудности выпали на долю отряда транспортов, составлявшего по плану операции третий бросок десанта. На трех больших морских баржах, ведомых буксирами, находилось около 1500 десантников с вооружением и техникой, включая артиллерию среднего калибра с боеприпасами. Кроме барж, в состав отряда входило 8 больших сейнеров с десантниками на борту.

Первыми подходили к берегу сейнеры из отряда транспортов. Сначала предполагалось, что сейнеры будут обеспечивать баржи с буксирами по своим группам (в отряде было три группы). Но из-за штормившего моря баржи очень отстали от сейнеров. Тогда командир отряда капитан-лейтенант Евстигнеев решил пустить вперед все сейнеры с таким расчетом, чтобы они, высадив своих десантников, все вместе приступили к переброске десантных подразделений с барж на берег. Группу этих сейнеров возглавил комиссар отряда транспортов старший политрук Ф. И. Чернявский. [47] Сам он находился на сейнере «Пушкин», имевшем военную команду и одну 45-миллиметровую пушку.

Противник вел с берега сильный артиллерийский огонь, и это вызвало замешательство на некоторых сейнерах. Одни остановились в нерешительности, а другие начали поворачивать обратно. В этот момент военком Чернявский проявил боевые комиссарские качества. Он приказал торпедному катеру сопровождения вернуть к месту высадки два оторвавшихся от группы сейнера, а его сейнер вырвался вперед и полным ходом пошел к пункту высадки. При этом он вел огонь по пушечно-минометным точкам противника и беспрерывно сигналил прожектором: «Вперед, за мной — на врага! За Родину!».

Сейнеры двинулись за комиссаром и успешно высадили десант. Только одно из восьми судов этого отряда, «Касатка», после высадки десантников было подбито и начало тонуть. Его команду подобрал из воды «Пушкин». Кроме того, сейнер принял с берега на борт 23 раненых бойца.

За проявленные доблесть и мужество Ф. И. Чернявский был награжден орденом Красного Знамени.

В то время, когда комиссар Чернявский пробивал путь к берегу своему отряду, его командир капитан-лейтенант Евстигнеев был занят не менее важным и трудным делом. На торпедном катере он подходил то к одному, то к другому буксиру с баржей, подтягивал и выравнивал строй, кричал в мегафон капитанам буксиров, старшинам-рулевым на баржах, чтобы точнее ложились на курс, держали в кильватер, торопил их... Дело в том, что подчиненный Евстигнееву отряд транспортов запаздывал и подходил к месту высадки днем, разрозненно, растянувшись по проливу. А мелководный Керченский пролив всегда подстерегает моряков наносами и не обозначенными на карте мелями. А тут еще, после облета немецкого разведчика, и авиация начнет бомбить.