Пролог

потом продавали где-то за песками, купцы рассказывали о страшном невольничьем

рынке в Крамбаре на Вороньем берегу, откуда никто не возвращался. Их дети,

рождавшиеся полукровками, теряли обычно почти все свои навыки, только глаза

оставались такими же жемчужно-серыми, с всполохами огня вместо зрачка, как у

предков, и время чуяли, как дикие звери – воду. Потом случилось так, что

постепенно поселения возле часовых башен начали приходить в упадок. Издавна

было заведено распределение обязанностей между мужами и женами у астрономов.

Кто за небом следил, а кто вел хозяйство. И теперь, когда исчезли женщины, клан

был обречен. Стояли вдоль границы заброшенные часовые башни, полузаросшие

всякими ползучими растениями поселения постепенно заносило песком.

Астрономы-мужчины, оставшиеся без своих половинок, продолжали исполнять свои

обязанности в разрушающихся городах, пока не отправлялись к праотцам. Скоро

осталось лишь несколько действующих часовых башен.

Город Турск располагался на самом берегу пресноводного озера Мэйри,

знаменитого на всю Зорию своими колоссальными запасами пресной воды. Места

были живописнейшие, с одной стороны к Турску, подступал лес, почти целиком

состоящий из кипарисов и сосенок, подлесок – сплошь ягодные кустарники. С

другой стороны, открытой стороной поселение выходило на озеро, и вода иногда

поднималась так высоко, что вплотную подступала к домам. В сезон дождей, когда

бесновались бури и ураганы, становилось страшновато, что разъярившаяся стихия

смоет даже самую память о городке. Но это же озеро поставляло рыбу и всяких

гадов водных, как съедобных, так и не очень, которых там водилось тьма тьмущая. В

сезон ветров прибивало к берегам всякие съедобные травы. В теплый сезон на закате

семи солнц от красоты, окружающей Турск, щемило сердце. Мелкий песок,

9

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

усыпавший берег, приобретал светло-желтый цвет, как у перезревших яблок, что во

множестве зреют в садах. Тишина, едва слышно плещутся волны о берег, и вода, по

которой словно растеклось алое золото, отражает небо, в этот момент

приобретающее фантастический розово-золотой цвет. Прибрежные птицы,

наоравшись за день, перелетают с места на место бесшумно, лишь иногда слышался

посвист крыльев и, кажется, можно услышать шепот песчинок, по которым идешь и

вокруг никого... Можно было вообразить себя Примом или Примой – первыми

людьми на Зории, и придумывать названия всему, что видишь, словно впервые,

именно ты.

Город обычно кишел людом – рыбаки, несущие добычу за день, издалека

миряне ехали за предсказаниями, везли всякие часы на поверку, торговали снедью и

вещами. Предлагали самые мыслимые и немыслимые вещи – на мену, на продажу, в

подарок за хорошее предсказание. Сватались за подрастающих дочерей астрономов,

получая неизменный отказ — ибо только астроном мог жениться на дочери

астрономов. Порода не вырождалась – семей астрономов в Мире было великое

множество. Девиц незаконных, тимантей лишь не было в этом поселении при

башне. Каким-то образом прелюбодейки мешали работе астрономов, и посему не

допускались они туда. Кому-нибудь если в городе приспичило их услугами

попользоваться – в трех днях пути стоял отдельный фиолетово-розовый замок

Багрод, в котором и проживали такие девицы. Туда обычно ездили или пешком

ходили юнцы, приезжие, да отребье всякое. Астрономов не были среди посетителей

этого замка – не слаживалось ничего там у них, да и не тянуло даже к продажной

любви. Поэтому самыми верными мужьями в Мире и считались.

Сам замок при башне был тогда полон – астрономы, их жены, ребятишки,

начиная от самого малого – лежащего в люльке и заканчивая юнцами с

пробивающимся пушком вместо усов и бород, с неожиданно писклявыми голосами,

переходящими в бас. Старейшины астрономы, старейшины матери. Прислуга,

помогающая женщинам по дому и в садах, ухаживающая за окраинами башни,

скотники, садовники, механики, ковали. Много было люда. Как добропорядочного,

так и не очень. Случались и поджоги, драки да покражи, то скот падет, то человек

пропадет. Весовщики следили за порядком и разбирали всякие тяжбы. Вес-праотец

10

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

их был с повязкой на глазах, карающим мечом в одной руке и весами в другой, от

которого и пошел потом род весовщиков. У них, как и у астрономов, тоже был

особый дар – они могли видеть кровь, и если она высохла, даже если ее пытались

смыть – в растворах, которые уже не были розовыми. И нюх был феноменальный.

Зрение и память тоже неплохими были, но использовались эти особенности для

развития потрясающего обоняния – след весовщики чуяли на три дня пути. Боялись