Промельк Беллы

Об Александре Либермане мы знали только, что он художник и многолетний арт-директор американского “Vogue”. Говорили, что в их доме часто бывали Сальвадор Дали, Кристиан Диор, принцесса Маргарет.

Мы предварительно согласовали нашу поездку с Бродским, который также был к ним приглашен. Солсбери заказал нам машину в “Службе лимузинов”, и мы отправились в Коннектикут.

Нас встретила высокая величественная дама преклонного возраста, но с совершенно живым взглядом холодных глаз, таящих в себе легкую ироническую усмешку. Она неожиданно оказалась поклонницей Беллы и во время нашего визита старалась это всячески доказать. Александр Либерман был для меня подлинным открытием – я не представлял себе его значительности как художника.

Гостями Татьяны и Александра были Том Уитни, известный журналист, много лет проживший в Москве и прекрасно говоривший по-русски, с русской женой и Артур Миллер с женой Инге Морат.

Артур Миллер был очень красив, высокого роста, с мягкой манерой общения. Относился он к нам покровительственно-доброжелательно, приглашал к себе на виллу в Коннектикут – пожить. Мы воспользовались приглашением, но только через десять лет – во второй наш приезд в Америку мы провели у Артура и Инге четыре счастливых дня.

Татьяна Яковлева чрезвычайно благоволила к Бродскому, утверждая, что он самый любимый ее поэт. Бродский тоже относился к ней с любовью и пиететом. Татьяна предложила ему написать о Белле в журнал “Vogue”, и он с удовольствием согласился. Либерман обещал, что статья будет напечатана в одном из ближайших номеров. Но, к сожалению, она появилась уже после нашего возвращения в Москву – в июльском номере журнала.

Инге Морат, знаменитый фотограф, много снимала в этот вечер, не ставя при этом свет. Но когда фотографировала Беллу, качнула в ее сторону лампу, висевшую над столом. И пока раскачивалась лампа, каждый раз, когда свет падал на Беллу, Инге делала снимки. В дальнейшем в Нью-Йорке Либерман прислал специального русского фотографа, который заехал и забрал Беллу в свое ателье. Там ее уже ждал визажист-парикмахер. Фотограф сделал около ста снимков Беллы в различных ракурсах, но все они были отвергнуты Либерманом как совершенно сухие и официальные – такие, по-моему, годились только для отдела кадров. Всем им Либерман предпочел снимок Инге Морат, сделанный почти в темноте, под раскачивающейся лампой.

“Why Russian poets?”

Хочу вернуться к статье Иосифа Бродского. Мы с Беллой с большим интересом прочли ее уже в Москве. По существу, этот номер “Vogue” был полностью посвящен Белле. Кроме статьи Иосифа была еще статья Ольги Карлайл, а начинался журнал с той самой прекрасной фотографии работы Инге Морат.

Статья Бродского называлась “Why Russian poets?” Это простое название довольно трудно перевести на русский. По моей просьбе статью перевел Виктор Куллэ. В его переводе название звучит так: “Что есть русские поэты?”

Бродский писал: