Промельк Беллы

Жил сэр Николас в самом центре Лондона, в особняке на Сассекс-сквер, 73. Он пригласил нас в гости и познакомил с двумя юными сыновьями. Общение сэра Николаса с детьми было очень трогательным. Я вспоминал об этом позже, в Москве, когда мы снова встречались с Николасом и его уже повзрослевшими сыновьями.

Бетелл повел нас на экскурсию по Вестминстерскому дворцу, показав залы, где заседает палата лордов, членом которой он был, и Палата общин.

Оставшиеся в Лондоне дни мы занимались оформлением американских виз, имея на руках приглашение на работу в UCLA. Наконец, получив их, мы вылетели в США.

В Америке

Наше путешествие за океаном началось с Нью-Йорка. В аэропорту нас встречали друзья – Гаррисон Солсбери, сделавший всё для нашего приезда в Штаты, славистка Светлана Харрис (Клюге), ставшая впоследствии нашим ближайшим другом, и Альберт Тодд, американский профессор-славист, преподававший в Квинс Колледже, который был инициатором приглашения и переводчиком на выступлении Беллы.

Прямо из аэропорта мы приехали в дом друга Светланы Питера Спрэга в самом центре города, в пятистах метрах от Центрального парка со стороны Ист-Ривер. Хозяина дома не было, он находился в деловой поездке в Детройте и приветствовал нас по телефону.

Всеми делами в доме управляла молодая женщина Юлия. Слово “housekeeper” было тогда нам незнакомо, но, начиная с той поры, стало незаменимым для обозначения этого столь необходимого рода деятельности. Юлии было тогда двадцать восемь лет. Своим призванием она считала исполнение индийских танцев. Иногда она проделывала это на столе – с грацией и соблюдением законов жанра.

Наш прилет в Нью-Йорк стал сенсацией. На дворе 1977 год, холодная война, из Советского Союза практически никто не приезжал, а тут такие известные фигуры, возникшие сначала в Париже, затем в Лондоне, а потом в Нью-Йорке. Раздался восторженный приветственный звонок из отдела культуры советского посольства в Вашингтоне. Эти наивные люди говорили с радостью: вот наконец додумались до таких контактов! Они говорили это в надежде, что Советский Союз взял курс на сближение со Штатами и мы – первые ласточки этого процесса. Но после публикаций в прессе о наших выступлениях в Штатах их как водой смыло, больше они не звонили.

Известие о выступлении Беллы облетело русский Нью-Йорк в мгновение ока. Пришло очень много народу. В частности, журналисты “Нового русского слова” и главный редактор газеты Андрей Седых. Он кропотливо собирал талантливых русских литераторов под свое крыло и оказывал им поддержку. В дальнейшем мы подружились и бывали у него в гостях.

Эдуард Лимонов

На вечере было много славистов из Колумбийского университета. Пришел и Эдуард Лимонов, с которым я был дружен еще в Москве в 1970-е. В те далекие годы Лимонов, приехавший в Москву из Харькова, носил фамилию Савенко, старался прижиться в чужом ему городе. Зарабатывал пошивом брюк. Заказать брюки у Лимонова стоило двести рублей, это было недешево. В то время он писал авангардные стихи. Молодой человек страшно комплексовал, отказывался читать их вслух, но для меня его одаренность была очевидной. Я встречался с ним в мастерской художника и барда Евгения Бачурина, где Лимонов жил. В то время он был влюблен в Елену Козлову, жену модного художника-графика Виктора Щапова.

Настоящая фамилия Виктора была Шерешевский: он сменил ее на фамилию своей первой жены из конъюнктурных соображений, диктуемых временем. Будучи маленького роста, Виктор носил очень длинные пиджаки, узкие брюки и ботинки на высокой платформе из микропорки – настоящий пижон. Каждый день в Архитектурном институте, где он учился на курс старше меня, мы видели его в новой крахмальной рубашке с белоснежными манжетами, заколотыми золотыми запонками, и в неимоверной расцветки галстуке с изображением обнаженной женщины в бокале. Этот удивительный тип оставался неуязвим для травли со стороны бдительных комсомольцев: сталинский стипендиат, он по всем предметам имел пятерки, а проекты подавал в исключительно эффектном графическом исполнении. После окончания института Щапов стал знаменитым художником-плакатистом, зарабатывал огромные деньги и жил на широкую ногу, снимая квартиры в центре Москвы, пока не переселился в роскошные двухэтажные апартаменты на Малой Грузинской, в доме, где жил Высоцкий. И вот женой этого человека была прелестная Лена Козлова, впоследствии ставшая женой Лимонова и героиней его романа “Это я – Эдичка”.

В те годы в Нью-Йорке Лимонов старался держаться как можно ближе к Бродскому, и Иосиф величественно допускал его к своей персоне.

Встречи с Иосифом Бродским в Нью-Йорке

Возвращаюсь к первому выступлению Беллы. На вечер пришли Миша Барышников, Иосиф Бродский и Милош Форман. Звучал ее голос, лилась русская речь, люди плакали.