Прометей

Серый туман замер, остановился, его не пускало дальше! Она пыталась, пыталась изо всех сил, но не могла — ее мир, сила ее мыслеобразов скрестились с чужой волей и от этого слияния Льдинке стало дурно. Она увидела огромную черную волну со знакомой фигурой на гребне — Доспех, Вердикт, Десница… Там стояло нечто, ужасно напоминающее Грэя в экипировке гранд-легата, но целиком состоящее из Тьмы. Оно было средоточием, источником ледяной мощи, и Льдинка поняла, что в одиночку не выдержит этого противостояния.

Она испугалась. Здесь был нужен Ожог, у которого всегда имелся запасной план, но Ожога не было… а она не знала, как бороться с этим монстром. Он давил, он был сильнее!

— Что случилось, Льдинка? — крикнула Ярость, видя, как она спотыкается, замедляет ход. Остальные Инки тоже почувствовали неладное, Льдинку мгновенно взяли в защитное кольцо.

— Сердце… Ядро… Мне нужно туда… к нему… — пролепетала Льдинка, — Быстрее, пожалуйста!

Ее подхватили, понесли. Вражеский напор рос с каждой секундой. То, что с ней боролось, тоже почувствовало Льдинку, оно ее ненавидело и боялось, хотело сожрать, уничтожить, поглотить. Было в этом что-то иррационально кошмарное, словно проснулась древняя ненависть. И, как ни странно, именно она придала Льдинке сил — до хруста сжав зубы, она упорно гнала жемчужный туман вперед, пока его граница не пересекла странные обломки под Ядром. Тьму атаковали теперь с двух сторон: те Инки, что держались наверху, с удвоенным напором ударили навстречу. Она вдруг поняла, что они почти дошли, Стеллар близко, наверху, туман уже очищает его золотую поверхность, а само Ядро медленно плывет к ней.

Еще совсем немного…

Черное цунами ударило быстрее. Льдинка закричала от боли, ощущая, что больше не может выдерживать напор. Жемчужный туман лопнул, взорвался, в бреши ворвались чернильные, на глазах обретающие плоть фигуры, копирующие Инков в древних Доспехах. Бойцы Ракши и Голди встретили их, перемешались в самоубийственной схватке, но двойников было больше, а самое главное — их вел тот жутковатый гигант из Тьмы, что изображал Прометея. Он уменьшился до обычных размеров, но это никак не помогло Инкарнаторам, защищающим Льдинку — окруженный ореолом азурических молний, стремительный и пластичный, лже-Прометей оказался абсолютно смертоносен. Каждый выпад копья, отточенный и резкий, нес чью-то смерть, и даже лучшие Воины Первого Легиона были бессильны перед этим монстром. Льдинка увидела, как азурическая молния вздернула в воздух корчащегося Эфира, встречный удар отшвырнул атакующий вингер Голди, а Ракша, могучая и непобедимая Мать Волков, чье алое Око только что сверкало в гуще драки, стоит на коленях, насквозь пронзенная копьем. Темный Прометей вырвал его, и Тьма брызнула во все стороны. Он прорвался через кольцо Инков, он был уже близко, между ним и Льдинкой не оставалось никого!

Девушка сжалась, видя, как покрытое потеками Тьмы копье летит к ней. Она не успевала ни уйти, ни заслонится. Длинное, длинное мгновение, в котором промелькнуло Ядро, лица Ожога и Ярости и…

Ярость! Она приняла удар, в самоубийственном броске закрыв Льдинку собственным телом. Выпад был так силен, что подругу отбросило за пределы видимости, ее оружие, огромный клинок с кольцами на обухе, изделие Ожога на Мире-Кольце, отлетел под ноги Льдинки, сломанный, покрытый пузырящимся ксеноцитом…

— Где ты, Ожог? Где ты, астра фатида, когда больше всего мне нужен?!

И словно отзываясь, воздух взорвался серым вихрем! Мелькающая, неуловимая тень, появившись ниоткуда, на огромной скорости врезалась в Прометея, превратилась в бурлящий клубок нечто, состоящий из А-энергии, теней и кипящей Тьмы. Внутри словно бесновался сошедший с ума зверь, сцепившейся в лютой схватке с чем-то бесконечно меняющимся, а затем жуткий комок взорвался тысячью черных капель! От темного эфемера остались только жалкие клочья Тьмы, пытавшиеся отползти подальше. Изнутри выскользнула неуловимая, очень быстрая тень, от которой отделялись другие живые тени — и они мгновенно смяли, смели со своего пути остальных черных двойников. Льдинке сразу стало легче — близкое средоточие чужой силы пропало, больше не сжимало ее ледяными когтями. Но до победы было далеко — вражеская мощь, вражеская воля никуда не делась, она была единым целым во всей массе этой черной гадости, они просто отсекли одно из тянущихся щупалец…

— Ну что не ждала, пропажа? — крикнул Ожог. Нет, не Ожог. Это Инк, темная хищная тень, обвитая сворой других теней поменьше, совершенно не походил на того Ожога, что она помнила, однако Льдинка сразу, мгновенно и безошибочно узнала его. Сердце подсказало — ведь в любом теле и обличье суть одна…

Он встряхнулся, как огромный Кот, сбрасывая с теневого доспеха капли ксеноцита. Знакомо ухмыльнулся:

— Думала, не найду здесь?

Не думала. Ждала. Они обнялись — прямо у Ядра, в клочьях серого тумана, среди дерущихся Инкарнаторов — призрачная девушка и серая тень, совершенно разные и меж тем как будто две половинки одного разбитого целого.