Прометей: каменный век

— Нел, не сейчас, — вяло отмахнулся, думая, а не пристать ли нам к берегу. Но вторая пара ладоней меня смутила: Нел не четырёхручная. Не успел встать, как Нел налетела на дикарок с такой яростью, что те чуть не сиганули в воду от страха. Съежившись под ее взглядом они просидели несколько часов, но урок был усвоен, внимание аборигенок переключилось на парней, к их вящей радости.

Раг уделял больше внимания Лоа, а Бар явно симпатизировал Моа. На следующий день после купания, девочки впервые заговорили достаточно громко, сказав первое слово: «Нел», чем очень обрадовали воительницу. Дальше обучение напоминало снежный ком: спустя три дня девочки старались повторить каждое слово на русско-луомском языке, запомнили наши и свои имена. Запомнили много разных слов, даже пытались строить предложения из двух или трех слов.

Был двадцать четвертый день нашего плавания и пятый день плавания уже прямо на юг, когда нашему взгляду открылась огромная и чудесная бухта. Бухта была гигантская, вглубь материка уходила на все пятнадцать километров, а противоположный берег был едва виден. У нас ушел весь световой день, чтобы пересечь бухту по прямой, я не рискнул углубиться внутрь и обследовать берег. Когда мы достигли противоположного берега на море стало крепнуть волнение: до сих пор нам везло, мы не попадали в шторм, лишь один раз был довольно свежий ветер и мы тогда поспешили укрыться в бухте и вытащили плот на берег.

Сейчас, резко потемневшее небо нам грозило сильным ветром и большими волнами. На противоположной стороне бухты я заметил небольшой карманчик, образованный скалами. Схватив все четыре весла мы гребли изо всех сил, чтобы успеть укрыться. Мы едва успели когда налетел сильный ветер и волны стали высотой больше двух метров. В карманчике с внутренней стороны бухты, было относительно спокойно, была качка, но волны сюда не доходили разбиваемые цепью скал и рифов, торчащих из воды.

Но брызги волн, разбивавшихся о скалы окатывали нас по полной программе, плот все время норовил выскользнуть из карманчика и я бросил якорь. Трос ослаб когда в запасе оставался всего метр: у самого берега такая глубина. Я не знал, есть ли такая бухта в двадцать первом веке на моей Земле, но что она способна вместить огромную флотилию, было ясно. Мы были защищены, если не считать постоянного каскада водяных брызг, которые промочили всех насквозь.

Шторм бушевал целые сутки, ветер свистел в скалах, выдавая причудливые трели: волны, разбиваясь, окатывали нас брызгами и сойти на берег не было возможности. Это карманчик был образован скалами высотой до тридцати метров со стороны суши и неплотными скалами в самом море на расстоянии десяти метров от скал на берегу.

Даже привыкшие к плаванию Раг и Бар были светлее меня от страха, что говорить о Лоа и Моа, которые буквально почти сутки провели распластавшись на бревнах, не обращая внимание на брызги. Во время шторма заметил, что второй трос ослаб, мои бревна начали ходить, между ними появились зазоры в сантиметр. Главное дождаться окончания шторма, потом затяну намертво.

Шторм закончился так внезапно, что я даже не понял, почему вдруг стало так тихо. Первыми отреагировали Лоа и Моа, которые с радостными криками «Хорошо», вскочили с бревен. Не теряя времени вставил распорку в узел второго троса и сделал оборот, бревна снова стали намертво. Мы не ели почти сутки, один раз пожевали сушеное мясо и все. Я выбрал якорь, вывел плот из «кармана» и мы погребли в море, огибая россыпь скал, которые вчера спасли нас.

На берег мы пристали через час и я чуть не сплясал от радости увидев пальмы: мы были близко к цели. Это были финиковые пальмы, довольно высокие с прямыми стволами, на которых виднелись корешки отмерших листьев. Перистые длинные листья наверху образовывали зонт, под которым виднелись гроздья ярко-красных фиников. Мне до ужаса захотелось попробовать финик: выбрав наиболее низкорослую пальму, полез вверх, обхватывая ствол ногами. Черешки опавших листов помогали при подъеме, на них можно было опираться. Достигнув верха я сорвал один финик и попробовал на вкус, он был кислый меня даже передернуло.

Весна даже не закончилась, понятно, что здесь климат жарче, но до созревания было далеко. Спустился разочарованный, о магических целебных свойствах фиников я был наслышан. Михаил был любителем фиников, и все уши прожужжал на станции рассказывая про их калорийность и целебные свойства. Пальм было много, встречались с одним стволом, как финиковые, но больше было кустовых, у которых было много стволов и росли они как хвост павлина.

По растительности на этом месте можно было понять, что здесь другая климатическая зона. Тем не менее у меня не было уверенности, что ледник не дойдет до этого места и суровых зим не будет. Раг и Бар снова просились на охоту, согласился, но дважды предупредил, чтобы были начеку и не вступали в конфликт, если увидят людей. Под пальмами валялись высохшие листья, некоторые были больше двух метров в длину, такой вот пальмовый хворост.