Прометей: каменный век

Мои охотники вернулись быстро, неся птицу, которая была похожа на цесарку, но была меньше и имела светло-серую окраску. Мы разожгли огонь и женщины быстро ощипав разделали птицу. Мудрить с готовкой было некогда, просто сварили в котелке. Лоа и Моя сильно изменились за десять дней, что провели в нашем обществе: они смело брали еду, старались учить язык, и даже научились все время полоскать руки в море. Вот и сейчас перед едой, раньше других побежали к морю и оттуда раздались крики.

Когда мы все рванулись к морю, думая, что на них напали, мне открылась удивительная картина: две большие ящерицы, может вараны или игуаны, забрались на наш плот, который от их движений отошел на пару метров в море, дальше его не пускал якорь. Ящерицы метались по плоту, переворачивая все вверх дном, но спрыгнуть в воду боялись. Пришлось подтягивать плот снова к берегу, как только его край пристал к песку, обе ящерицы под два метров в длину, стремительно выскочили на берег и исчезли среди пальм.

Это происшествие лишило нас одного горшка, который был раздавлен под лапами рептилий и напомнило, что вокруг нас много опасных животных. Мы вернулись к своему костру и теперь ели по очереди. Раг и Лоа остались на плоту, чтобы поесть позже, но Бар отнес им два куска птицы, решив таким образом эту проблему. Я немного прошелся вглубь материка: на расстоянии около пятисот метров начинались холмы поросшие высокими крупными деревьями. Мне почему-то в голову пришел символ Ливана — кедр, но разобрать, что за деревья не получилось. В принципе это было хорошее место для поселения, но я рассчитывал уплыть южнее еще на несколько сотен километров, которые могли оказаться принципиальными при наступлении ледника.

Когда мы уже вернулись на плот и только начали отплывать, на берег со стороны гор выскочил табун лошадей, самых настоящих, которые отличались от современных лошадей, которых я видел по фильмам. Лошади были низкорослыми и коротконогими, по крайней мере у меня сложилось такое впечатление. Впереди несся жеребец черной масти с развевающейся гривой, за ним около двух десятков лошадей его табуна. Жеребец выскочил на берег у самой воды, встал на дыбы и заржал, словно хотел дать нам понять кто хозяин этих мест. Лоа и Моа вскочили с мест и протягивая руку по направлению к лошадям кричали «гор», хлопая в ладоши.

Это меня поразило, эти животные их не испугали, хотя мои луома были в ужасе от увиденного. Получается, что девочки раньше видели животных и даже были им рады. Мои расспросы ни к чему не привели, они просто повторяли слово «гор» с сияющими лицами, словно увидели домашнего котенка. Может женщина нам просто соврала, возможно просто не сказала всей правды и как вообще одна семья дикарей, оказалась так далеко от племени и жила в полном одиночестве? Женщина была мертва, а ее дочери не знали языка, чтобы это объяснить.

Когда мы отплыли на сотню метров, табун исчез так же быстро, как и появился. Мы продолжили свой путь теперь уже в южном направлении, направляясь в сторону синайского полуострова. В ту сторону было течение и мы почти не гребли просто периодически поправляя курс, когда начинало относить в открытое море. Теперь я приставал к берегу чаще, чтобы обследовать места и пополнить запас воды. В каменном веке территория современного Израиля, Сирии, Ливана представляла собой цветущую область, где пальмы перемежались кустарниками и лиственными породами деревьев, среди которых преобладали могучие кедры.

Еще двое суток мы плыли в южном направлении, один раз увидели покинутое селение и пристали, чтобы его обследовать. Селение состояло из пятнадцати хижин, суковатые палки и ветки образовывали костяк хижины, пальмовые листья укрывали хижину, давая полную защиту от дождя и солнца. Я полностью обследовал селение, нашел отхожее место: племя, жившее здесь раньше, имело признаки относительно развитого общества. Хижины были построены в два ряда по одной линии и нужду оно справляло в небольшом овраге на краю селения.