Прометей № 4

Конечно, между Соней, сбежавшей из дома и народоволкой Софьей Перовской, руководителем покушения на императора – огромный «путь». В то время среди молодежи еще не было того радикализма, порожденного безысходностью, который придет позже: «В конце 60-х и начале 70-х гг. русская молодежь уже именовала себя „революционерами“. И это были действительно революционеры, в том смысле, что желали радикального социального и политического переворота на началах социализма. Но в то же время в своих средствах это были мирнейшие из мирных людей»[28]. Власть сделала все, чтобы уничтожить этот романтизм.

Суть характера Софьи Перовской, вероятно, наиболее точно уловила Вера Фигнер: «Вообще в ее натуре была и женственная мягкость, и мужская суровость»[29]. Поразительная «детская» внешность, кажущаяся хрупкость сочетались с серьезностью, ответственностью, величайшей работоспособностью и абсолютным бесстрашием. И это создавало обворожительный женский образ.

Казнь народовольцев, участников убийства императора Александра II. 3 апреля 1881 года. Рисунок из иностранного журнала

Очень нежно пишет о Перовской С.М. Степняк-Кравчинский: «Она была хороша собой, хотя наружность ее принадлежала к тем, которые не ослепляют с первого взгляда, но тем больше нравятся, чем больше в них всматриваешься. Белокурая головка с парой голубых глаз, серьезных и проницательных, под широким, выпуклым лбом; мелкие, тонкие черты лица: розовые, полные губы, обнаруживавшие, когда она улыбалась, два ряда прелестных белых зубов; необыкновенно чистая и нежная линия подбородка. … Было что-то резвое, бойкое и вместе с тем наивное в ее кругленьком личике. Это была олицетворенная юность. … Маленькая фигурка, стройная и грациозная, и свежий, звонкий, как колокольчик, голос увеличивали эту иллюзию, становившуюся почти непреодолимой, когда она начинала смеяться, что случалось очень часто. Она была очень смешлива и смеялась с таким увлечением, с такой беззаветной и неудержимой веселостью, что в эти минуты ее можно было принять за пятнадцатилетнюю девочку-хохотушку»[30].

Из аннотации к монтажной записи кинофильма «Софья Перовская», снятому на киностудии «Мосфильм» в 1967 г.: «Софья Перовская, которую верноподданные царя именовали „чудовищем“, „воплощением безнравственности и разврата“, а единомышленники позднее, как икону густо покрывали сусальной позолотой, оживет на экране обыкновенной женщиной, милой и отзывчивой. И совсем земной. Ничто человеческое ей не чуждо. Она любит и ненавидит, верит и колеблется, надеется и отчаивается. В ней сочетается сила и слабость. Ее сила – в глубоком сознании своего долга перед униженными и оскорбленными, перед бесправным народом. Слабость – в незнании, недопонимании истинных способов служения народу»[31].