Промежутье

Через окна Купер видел светлую, уютную столовую, отделанную в кофейных тонах. Однако теперь с тех же самых стен клочьями свисали выгоревшие обои в цветочек. Вместо стильного гарнитура в кухне стоял колченогий, пыльный квадратный стол, а на нём – три пятнистых фарфоровых тарелки с чашками из того же сервиза, как будто вечернее чаепитие неожиданно прервалось десятки лет назад. В гостиной виднелся древний, грязный диван с узорчатыми подушками и резными деревянными подлокотниками. Из огромной дыры в обивке, как будто прогрызенной каким-то животным, торчал поролон. Всё это предстало Куперу в слабом лунном свете, который струился в дом сквозь разбитые окна.

В гостиную свет проникал ещё и сверху, из окон второго этажа: потолок был насквозь пробит чем-то тяжёлым, а из пролома торчали балки.

Купер вытащил из заднего кармана телефон и включил фонарик. В его луче заклубилась пыль, густая, как туман. Мальчик прикрыл рот рукой и закашлялся. Потом потряс головой и потёр глаза, надеясь увидеть другую картину.

И тут мимо него что-то пронеслось.

Купер завопил и отчаянно замахал руками у самого лица. Потеряв равновесие, он плюхнулся на пол, а телефон полетел в дальний угол, вращаясь и хаотично озаряя стены, пока наконец не упал фонариком вниз. Сердце заколотилось у Купера в груди, а руки сами собой сжались в кулаки. Взъерошенный клубок перьев с громким хлопаньем промчался по воздуху и опустился на спинку дивана.

Чернильно-чёрная птица повернула голову и принялась разглядывать Купера в лунном свете.

– Дура ты! – выкрикнул Купер, ещё парализованный страхом. Птица склонила голову сначала на один бок, потом на другой, словно дивилась нахальству незваного гостя. Тихонько, презрительно каркнув, она как будто пожала плечами и снова взвилась в воздух, сделала несколько кругов по комнате, нагадила на пол прямо рядом с рукой Купера и вылетела из дома через пустой оконной проём.

Мальчик подтянул колени к подбородку и запустил пальцы в растрёпанные волосы. После испуга накатила слабость. Он потёр руками лицо, размазывая грязь, потом встал – осторожно, чтобы не вляпаться в птичий «подарок», – и кое-как отряхнулся. Было больно: Купер шлёпнулся на какой-то кирпич.

Мальчик подошёл к камину и поднял с пола телефон. Возле камина громоздились сваленные в кучу обломки мебели, видимо, их использовали для растопки вместо щепок и бумаги. Куперу припомнились родительские разговоры про этот дом, споры о том, что делать с бродягами, которые устраивались там на ночлег. Время от времени в окнах мелькал слабый свет: кто-то пытался развести огонь и погреться. Но всё это было раньше. До того как появилась Елена вместе с новой мебелью и уютом.

Теперь камин был холодным и чёрным.

Всего несколько минут назад Купер видел и чуял ароматный древесный дымок, который шёл из трубы. Стоя на крыльце, он смотрел, как струйка дыма растворяется в вечернем небе. Но теперь каминная полка была на ощупь такой же холодной, как и ручка двери. Купер потрогал переднюю стенку, внутренние кирпичи, железную решётку.

Всё ледяное.

Он входил в дом, надеясь получить ответы. Теперь он даже не знал, какие вопросы надо задавать.

Купер поднял с пола телефон и повернулся, чтобы поглядеть на комнату под новым углом. Напротив него была лестница на второй этаж, видимо, к тем самым спальням, где он видел кровати с пышными цветастыми одеялами и горами подушек. Что это было? Иллюзия? Судя по зияющему провалу в потолке, ответ был ясен.

В дальнем углу что-то зашевелилось.

– Елена? – хотел позвать Купер, но из горла вырвалось сипение. Мозг пытался скомандовать телу двигаться и действовать, но ноги едва волочились по полу. В пыли остались две длинные борозды, словно змеиные следы.

Мальчик ухватился обеими руками за косяк и заглянул в бывшую кухню. Там не было никого, кроме семейства мышей. Те дружно юркнули в нору под старым буфетом с распахнутыми перекошенными дверцами. На полу валялся перевёрнутый ящик. В надтреснутой фаянсовой раковине почему-то лежала подушка. Купер посветил туда-сюда фонариком и увидел в углу маленький столик со стулом. На спинке стула висело что-то синее.

Всё в доме было покрыто пылью, но этот уголок сиял чистотой. На синей ткани поблёскивало золотистое.

Жакет с эмблемой.

– Елена? – снова окликнул Купер. В ответ он услышал яростное шуршание и мышиную возню.

Мальчик медленно подошёл к столу и впервые рассмотрел эмблему вблизи. Ему хотелось обвести пальцем толстые, выпуклые золотые нити, но от страха руки повисли вдоль тела. Возле столика стояла небольшая мусорная корзина, полная мятой бумаги. Скомканные листки тоже казались свежими. Поглядев по сторонам и убедившись, что вокруг по-прежнему никого нет, Купер один за другим выудил листки. Дно корзины покрывал толстый слой пыли – значит, бумагу сюда набросали недавно.

Купер расправил странички на столе. Пять штук, все с неровным левым краем – видимо, их вырвали из блокнота. Они были исписаны мелким, аккуратным почерком. Порядок страниц Купер не разобрал, но догадался, что перед ним письмо, и нашёл начало: