Промзона

— Я уже заплатил. Есть ГУП. В нем Павлогорский ГОК. В нем — ЧАЗ. Если государство хочет защищать свое имущество, — пусть защищает. Если меня убьют, все эти предприятия отсудит Цой.

— Слава, пока то, что ты спихнул государству, — это не предприятия, это проблемы.

— Я положил туда все.

— А Ахтарский металлургический комбинат?

— Ахтарский металлургический комбинат принадлежит мне. За все это время даже Цой не сумел до него добраться.

Ревко помолчал.

— Слава. Это не очень понятно, кто убил Степана. Знаешь, что скажет президент? Он скажет: Извольский хочет, чтобы государство решало его проблемы с бандитами и конкурентами, а взамен он отдает корзину с грязным бельем. Отдай АМК, Слава, и ты получишь его назад. Но у меня — перед президентом — будут аргументы в пользу ареста Цоя. «Это не я убил Степана», — это, извини, не аргумент.

— Я подумаю, — сказал Извольский. Ревко поднялся.

— Завтра я улетаю с президентом во Францию. Я жду твоего ответа до одиннадцати утра.

* * *

В ту же ночь Денис Черяга вылетел в Черловск. Самолет приземлился в Черловске в семь утра. В аэропорту Дениса никто не ждал, — ни охрана, ни милиция, ни очаковские киллеры. Денис поймал такси и отправился на Черловский авиазавод.

Когда он подъехал к проходной, было половина девятого утра. О московской отставке в Черловске еще не знали, — и для всех сотрудников он оставался всесильным гендиректором ФГУП «Южсибпром» и правой рукой Вячеслава Извольского.

Никто даже не обратил внимания, что с Денисом нет охраны.

По расчетам Дениса, об опале не должны были узнать раньше девяти часов по московскому времени, — то есть часа по местному В запасе у Дениса оставалось не больше четырех часов.

Охрану завода нес ахтарский ЧОП под руководством Кирилльева, тот самый, который без боя сдал Павлогорск. Кирилльев спал в караулке. Его растолкали, и он принялся оправдываться перед Денисом за Павлогорск.

— Проехали, — сказал Денис Кирилльеву, — пошли.

Они зашли в пустой еще кабинет генерального директора, и тут же в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Денис.

Дверь открылась, и вошел шеф-пилот Михаил Степанович Рубцов. Мелкими шажками Рубцов приблизился к столу директора и положил на стол бумагу.

Это было заявление об оставке. Денис разговаривал с Рубцовым на приеме у президента. Не то чтоб Рубцов был благожелательно настроен, но во всяком случае уходить он не собирался.

— Михаил Степанович, — сказал Денис, — я не хочу уговаривать вас остаться. Я хотел бы все-таки понять, что произошло в ту ночь, когда погиб Степан.

Рубцов продолжал стоять.

— В ту ночь, — сказал Рубцов, — техник Мальцев, готовивший «сапсан» к вылету, намеренно испортил топливную систему и систему катапультирования. По чьему приказу он это сделал, вам виднее.

— Михаил Степанович, — сказал Денис, — Бельский приземлился в Черловске в семь часов тридцать три минуты вечера. Он прилетел на рейсовом самолете, и ничто не предвещало, что он собирается тут же лететь обратно. В десять часов двадцать семь минут по местному времени он вылетел в Москву на сверхзвуковом истребителе пятого поколения. За полтора часа до вылета он позвонил мне и назначил встречу в Кубинке. Таким образом, он пробыл в Черловске ровно два часа пятьдесят пять минут. Допустим, Степан любил риск и эффектные представления.

Допустим, он обожал кидать понты и полагал, что это его последняя возможность прокатиться на «сапсане». Но все-таки он был не настолько безответственным человеком, чтобы ради возможности еще раз подняться в небо поставить на уши два аэродрома и кучу военных. И если он полетел на встречу со мной, вряд ли затем, чтобы растопырить пальцы веером и пригрозить оторвать мне голову, если мы не уйдем с этого завода. Что-то произошло за те три часа, который он был в Черловске. Вот я и спрашиваю — что произошло с Бельским?

— Он погиб.

Рубцов повернулся и вышел. — Денис, заложив руки за спину, встал и начал ходить по кабинету.

— Денис Федорович, — подал голос Кирилльев, — я бы на вашем месте не задерживался в Черловске. В городе, знаете ли, слухи…

— Знаю. Вы следили за Бельским, когда он позавчера прилетал в Черловск?

Кирилльев подал Денису бумагу. Бумага была старательная — с адресами, по которым ездил Бельский, и с номерами сотовых телефонов, по которым он звонил.

Бумага была глупая — адреса даже не были расшифрованы.

— Степан Бельский прилетел рейсовым самолетом, как я уже докладывал.

Оттуда поехал на завод, но мы там сменили охрану, он покрутился рядом и уехал на квартиру, Березовая улица, 6.

— Чья квартира?

— Мы только что установили, квартира Михаила Рубцова. Потом он поехал на Подбельского, 4.

По адресу Подбельского, 4 располагалась прокуратура. В распечатке даже этого не написали: зато было отмечено, что за пять минут до выезда Бельскому позвонили с рабочего телефона Дмитрия Шевчука.

Следовало предположить, что Степан видел в ту ночь показания Самарина. Или даже самого Самарина.

— А после прокуратуры?

— Вернулся к Рубцову. Буквально на десять минут. И сразу поехал на взлетку. Там военные, они нас не пускали, а приказа идти на конфликт Сергей Изольдович не давал.