Проникновение

Гарри помчалась по узкой дорожке, хватаясь за ветки. Толстая кора врéзалась в ладони. Ветви елей хлестнули ее по лицу, и она упала, подвернув раненую ногу. Кто-то, хрюкая, словно кабан, ломился сквозь изгородь следом за ней. Царапая ногтями дерн и превозмогая головокружение, Гарри кое-как поднялась на ноги.

Она побежала дальше, стараясь следить не за изгибающимся ходом, а за стенами живой изгороди. Хватаясь за стволы, она с лёта вписывалась в крутые повороты. Внезапно дорожка выпрямилась, и Гарри, спотыкаясь, выбралась на участок пути, где ход расширялся. Она еще прибавила скорости и, бросившись за ближайший угол, закричала от страха, ибо с разбегу врезалась в чью-то грудь.

— Гарри! — Диллон схватил ее за плечи.

Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Гарри вцепилась в Диллона и в ужасе произнесла:

— Там кто-то есть! Кто-то бежит!..

Он поглядел на дорожку у нее за спиной. Пыхтение и треск раздавались совсем рядом.

— Что за черт… — Диллон загородил ее собой, выйдя вперед.

Гарри схватила его за руку и воскликнула:

— Нет!

Кто знает, что было там, за изгородью?

Он в нерешительности посмотрел на Гарри, потом снова на лабиринт и потянул ее за руку.

— Сюда!

Диллон увлек ее за собой по узкой дорожке, быстро свернув один за другим в несколько случайных — по крайней мере так показалось Гарри — поворотов. Она бежала за Диллоном, который зигзагами несся по лабиринту и сразу, без колебаний выбирал тот или иной ход. Время от времени Гарри задевала изгородь, и тогда ветки царапали ей руки и лицо. Внезапно дорожка стала ровной и перед ними появился зияющий в живой стене просвет. Они разом рванули в него и выбрались наконец наружу.

Диллон потащил Гарри через луг. Она в последний раз оглянулась на громаду темной изгороди. Та высилась над их головами подобно черной крепости. В тот же миг они с Диллоном свернули за угол, где их ждал «лексус».

Глава пятнадцатая

Леон перевернул и тщательно осмотрел конверт. Конверт был тонкий и белый; над целлофановым окошком, в котором значился адрес Леона, стояла пометка: «Личное». Такие конверты он обычно сразу забрасывал в дальний угол вместе с неоплаченными счетами. Но сейчас ему помешало поступить подобным образом одно весьма важное обстоятельство. Письмо было адресовано Гарри Мартинес.

Откинувшись на спинку потертого дивана, он постучал ребром конверта по ладони. Несмотря на почти полуденное время, шторы в его «студии»[43] были задернуты. Из коричневого бумажного пакета разило протухшей рыбой с чипсами.

Как вышло, что на письме, предназначавшемся Гарри Мартинес, оказался его адрес?

Леон почесал грудь под футболкой. Ему давно пора было принять душ, но от одной мысли о вонючей ванной в конце коридора его выворачивало наизнанку. Он встал с постели только для того, чтобы позвонить жене, а потом собирался залечь опять, — но тут принесли почту.

Леон закрыл глаза. Как только он проснулся, мысль об огромной сумме вчерашнего покерного проигрыша навалилась на него, будто тонна мокрого песка. Он ушел из паба «О’Даудс» с бумажником, ставшим легче на восемь с лишним тысяч евро. Вместе с остальными проигрышами общая сумма его покерного долга приближалась к четверти миллиона. Но хуже всего было то, что Леон знал: сегодня вечером он снова отправится в «О’Даудс».

Леон покосился на конверт, который держал в руке, затем подошел к полинялым шторам и отдернул их на несколько дюймов. Колечки на карнизе громыхнули, как цепи. В глаза ударил солнечный клин, и Леон поднял перед собой конверт, пытаясь разглядеть содержимое на просвет. Видны были только волнистые бело-голубые строки; содержание письма оставалось совершенно неясным.

Сомнений не было: это Пророк. Именно так он всегда и действовал. Непонятные письма, анонимный мейл. Леон снова перевернул конверт. Остается одно — вскрыть. Терять нечего.

Леон положил письмо на кофейный столик и еще раз посмотрел на него. Ему очень не понравилось, что Пророк знает, где он живет.

Впервые Пророк тоже вышел на Леона по почте — десять лет назад, в девяносто девятом году. К Леону домой, в Киллини, доставили толстый коричневый конверт — Мора принесла его в кабинет вместе с бокалом шампанского.

— Ты бы надел свой смокинг, — сказала она, поставив бокал у его локтя. Их пригласил на обед президент «Меррион энд Бернстайн» — фирмы инвестиционных банкиров, в которой работал Леон.

— Да, сейчас. — Леон взял у Моры коричневый конверт и вскрыл его. В конверте был какой-то документ официального вида с прикрепленной к обложке запиской.

— Как я выгляжу? — Голос Моры звучал медово-соблазнительно. Она повертела подолом серебристого платья вокруг своих загорелых ножек. Не обращая на нее внимания, Леон прочитал записку и задумчиво наморщил лоб.

Мора нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

— Леон?

— Спускайся, — сказал он, не поднимая глаз. — Я сейчас.

Она вздохнула.

— Ричард хочет, чтобы ты пожелал ему на прощание спокойной ночи.

Леон покачал головой.

— Скажи ему, что мне некогда.