Проникнуть в мысли BTK. Подлинная история тридцатилетней охоты на жесточайшего серийного убийцу из Уичито

В верхней части страниц значились имена Теда Банди, Сына Сэма, Стивена Пеннела (первый серийный убийца в штате Делавэр, к расследованию дела которого меня привлекали в качестве эксперта по пыткам), вымышленный убийца Буффало Билл — персонаж фильма «Молчание ягнят» — и Гэри Хейдник из Филадельфии. Последний удерживал в подвале своего дома нескольких женщин и убивал их электрическим током. Отдельную колонку Рейдер отвел и ВТК. В левой части каждой страницы шло беспорядочное перечисление биографических подробностей и психологических черт, напротив которых он ставил «да» или «нет» в зависимости от того, относились ли они к каждому из убийц. Мое внимание привлекло то, что в строке «Доминантная мать» он поставил себе «1/2». Я предположил, что она была доминантной лишь отчасти, и отметил необходимость задать ему этот вопрос в ходе интервью. В строках «Высокомерие», «Эгоцентризм» и «Голоса в голове» он поставил себе решительное «нет». Поразмышляв, относится ли к нему определение «Умен», решил, что «да». Кстати, то же по поводу большинства других серийных убийц в таблице — за исключением Берковица и вымышленного Буффало Билла, в которых усомнился, все остальные, по его мнению, обладали данным качеством.

Наверное, это самое честное из всего когда-либо написанного им — абсолютно точное отражение того, что он собой представлял. Лучшей эпитафии этому безжалостному убийце и не придумать.

Примерно в восемь утра я сел в прокатную машину, чтобы поехать в тюрьму Эльдорадо. Путь лежал на север по автостраде I-135, мимо Парк-Сити и подъездной дороги, по которой Рейдер добирался до дома.

Вверху последней страницы он написал: «ГЛАВНОЕ: маньяку безразлично, что происходит с его жертвами, если он получает то, что хочет».

В это время года в Канзасе все цветет пышным цветом. Не пройдет и двух месяцев, как свирепое солнце сделает ярко-зеленые поля золотисто-коричневыми. Было утро воскресного дня. Над всеми кладбищами, мимо которых я проезжал, в теплом утреннем ветерке реяли американские флаги.

После приговора в августе 2005 года и перевода Рейдера в эту подведомственную штату тюрьму его навестил один-единственный родственник — младший брат Пол, тот самый, которого он защищал от других мальчишек в начальной школе. Пол взял с собой их мать, но из-за усугубившейся болезни Альцгеймера старушка вообще не понимала, что натворил старший сын и почему он сидит в тюрьме. Мне рассказали, что братья прослезились при виде друг друга, а большую часть свидания Пол рассказывал Деннису, что делали родственники после его ареста.

Рейдера не навещали ни жена Паула, ни ее родители, ни собственные дети. Сначала он получил несколько писем от Керри, однако та уже больше года не писала. Паула вообще не общалась со своим теперь бывшим супругом, а Деннис говорил моему источнику, что мечтает о дне, когда это произойдет. В единственном письме, написанном сразу после его ареста, она сообщила, что когда-нибудь простит его, только чтобы Господь простил и ее прегрешения. Поэтому Рейдер убедил себя, что рано или поздно это случится. Время от времени писал сын Брайан. Он рассказывал о флотской службе и информировал о семейных делах. В одном из писем заметил: «Ты не в своем уме, а люди этого не понимают».

Дорога заняла около сорока минут, но мне показалось, словно прошло значительно больше времени. Я не понимал, чего ждать от беседы. Конечно, задолго до нового погружения в это дело у меня сложилось довольно неплохое представление о происходящем в голове Рейдера. Но, покопавшись в дневниках, поговорив со знакомыми и с полицейскими, которые шли по его следу, я понял: образ ВТК снова теряет очертания и становится едва ли не загадочным. Ощущение сродни тому, что испытываешь при въезде в полосу тумана. Приближаясь, ты понимаешь ее форму и размеры, однако, оказавшись внутри, сразу теряешь ориентацию и приходишь в замешательство.

У меня оставались вопросы, ответов на которые не было.

Могу ли честно сказать, что понимаю, почему он так надолго пропадал между убийствами?

Действительно ли знаю, как у него получалось столь четко разделять свою жизнь?

Почему он вновь дал о себе знать в возрасте 59 лет, когда большинство серийных убийц или сидит, или умерло, или осознало, что их любимое занятие не подходит для пожилых людей?

И, наконец, что мы, правоохранители, можем узнать у Рейдера, чтобы научиться останавливать других серийных преступников как можно раньше?

Пока что я заблудился. Показалось, что еду давно, и, наверное, свернул куда-то не туда. Заметив на парковке перед закусочной пожилого мужчину в рабочем комбинезоне, я притормозил.

— Вы случайно не знаете, где тут поблизости тюрьма? — спросил я, высунув голову из окна машины.

Мужчина окинул меня взглядом, стараясь сообразить, знаком ли со мной или я не из этих краев.

— А вам туда по какому делу? — спросил он.

— Там дожидается один человек, с которым мне давно хотелось поговорить.