Пронзая ткань времени

Марго в восторге рассматривала изящных дам в длинных платьях, с высокими головными уборами, с которых ниспадали почти воздушные шлейфы, молодых щеголей, одетых в роскошные камзолы и узкие обтягивающие штаны. Тут же прогуливались люди постарше и посолиднее, в длиннополых одеждах, в беретах с волнующимися перьями, подпоясанных серебряными поясами. Они словно пришли из сказок, из страны ее детства, и превратились в реальных, живых людей. Шарль Перро еще не родился, но для его появления уже все было готово.

Девушка вдруг ощутила, что все эти люди – ей как родные, и она любит их всех. Ведь среди них находятся те мужчины и женщины, благодаря которым через сотни лет ей будет подарена жизнь. Марго почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы от избытка чувств. Она задержала ребят рядом с певцом, который, аккомпанируя себе на лютне, нежным голосом напевал:

Когда в мае дни становятся длинными
И изредка доносится сладкоголосое пение птиц,
Мой блуждающий дух уносит меня отсюда,
Я вспоминаю о своей далекой любви
И, переполненный желанием, в тревоге и задумчивости,
Не замечая ни весеннего цветения, ни пения птиц,
Тихо бреду по дороге…

– Это песня одного трубадура. Он ее написал лет двести назад, а ее поют до сих пор, – шепотом сказала Марго, стараясь не нарушить очарования старинной мелодии. – Красиво, правда?

Послушав певца еще немного, путешественники пошли дальше. Марго непроизвольно обратила внимание на юношу лет восемнадцати, сидевшего на парапете. Он был удивительно красив. Большие голубые глаза оттенялись длинными ресницами, шелковистые длинные волосы волнами ниспадали на плечи, чувственные губы были обрамлены аккуратно подстриженными усиками и небольшой бородкой. Он был в короткой одежде, камзол украшали какие-то геральдические знаки, а на голове была короткополая шляпа с пером. За поясом у него висел узкий меч, и рядом с ним виднелся небольшой кинжал в роскошных ножнах, а в руке он держал виуэлу – инструмент, отдаленно напоминающий современную гитару. Увидев Марго, он встал и поклонился, изящным движением сняв шляпу.

– Меня зовут Бонами, мадемуазель, – сказал он и снова сел на парапет.

Марго улыбнулась ему и пошла дальше. Пальцы юноши легкими движениями пробежали по струнам виуэлы, и Марго услышала чарующий голос, зазвучавший ей вслед:

Она прошла,
В струящихся одеждах…

Марго обернулась. Юноша смотрел на нее не отрывая глаз. Перехватив взгляд девушки, он сделал ей полупоклон, продолжая импровизировать и аккомпанируя себе на виуэле. Вокруг юноши уже собиралась толпа, но в центре его внимания была Марго. Он играл для нее, перебирая струны и складывая строчку к строчке в рождавшейся тут же песне о таинственной прекрасной незнакомке и о проникающем в самое сердце небесном аромате любви. Марго ощутила, что подпадает под обаяние, исходившее от молодого человека, и, если бы не Майкл, вернулась бы насладиться пением Бонами. И возможно, не только пением, но и приятным общением тоже.

Майкл подхватил ее под руку и прошептал на ухо:

– Этот твой менестрель действительно производит впечатление. Когда я на него смотрю, начинаю понимать, почему в этом мире в большом ходу пояса верности. Стоит только хозяину какого-нибудь замка отбыть в командировку по большим государственным делам, Палестину завоевывать или там еще чего, как такие вот менестрели, в свою очередь, принимаются завоевывать сердца оставшихся в одиночестве хозяек. И как тут им устоять, особенно если командировка мужа рассчитана лет на двадцать? Только ты имей в виду, что у нас еще на сегодня дел по горло. Кстати, не забывай о разнице в возрасте. Твой милый менестрель умрет лет за семьсот до твоего рождения.

– Умеешь ты разбить хрустальную девичью мечту, – сердито ответила Марго.

Она вздохнула, последний раз с сожалением глянула на Бонами и вместе с ребятами пошла дальше. Недалеко от них взялся веселить публику оркестр из четырех жонглеров. Один из них энергично играл на пятиструнной лютне, другой извлекал мелодию из флейты, третий ударял в бубен. Задача четвертого состояла в том, чтобы наливать музыкантам вино для пущего вдохновения и для того, чтобы они могли освежиться.

В некотором отдалении выступали дрессировщики медведей и обезьян, демонстрируя забавные и захватывающие трюки. Майкл задержался у лавки, в которой продавались различные экзотические животные и птицы. Увидев его интерес, торговец принялся с воодушевлением и выдумкой демонстрировать свой товар. Когда Майкл собрался уходить, он пообещал быстро и по умеренным ценам достать все, что покупатель захочет из животного мира, будь то медведи, птицы или змеи.