Проощание с детством

— Ты должна охмурить сына моей подруги Василия, — без смущения сказала Наталья, — он — наш билет в Москву. Катя, его мать, больна раком и долго не протянет, рано или поздно квартира достанется вам. Тебе нужно поухаживать за ней, как за бабушкой…

Оле захотелось выть от негодования, потому что перспектива спать с каким-то неизвестным Василием и ухаживать за его больной матерью ее совсем не радовала. Когда кошмар с мучениями бабушки наконец-то закончился она вздохнула облегченно и зареклась когда-либо приближаться к больным людям. Когда Лариса спрашивала у нее совета, она завидовала этой девчонке — у нее была возможность помочь, а не наблюдать с тоской за угасающей жизнью, смирившись с безнадежным диагнозом, давным-давно уже ставшим клеймом на их судьбе. Неужели мать хочет снова толкнуть ее в этот ад? Таблетки, запах гнили, запах смерти, слезы ночами, страх перед смертью, долгие разговоры утром, попытки утешить, потом — безумие, которое пожирает человека, если он знает, что скоро покинет этот мир. На примере бабушки Оля проследила весь этот путь и знала, что ждет ее, если она согласиться на это.

А ее ребенок? Что будет с ним? А Александр… Какая к черту Москва! Их же разделят сотни километров, непреодолимые, безжалостные.

— Нет, мама, — твердо возразила Оля, подумав обо всем этом, — я не согласна.

От избытка чувств Наталья врезала ей пощечину. Рука у нее была холодной и узкой, ее прикосновение напоминало поцелуй влажной плети. Потом она закурила вторую и отвернулась, скрывая то, как исказилось злостью ее лицо.

— Мама, я люблю другого человека, — решила признаться Оля, зная, что больнее не будет.

— Дай угадаю: он женат.

— Да. Но он разведется, чтобы быть со мной…

— Идиотка, — взвыла Наталья, вскочила, схватила Олю за волосы и рванула на пол, толкнула и заставила рывком посмотреть себе в лицо, — с чего ты взяла?! Да кому ты нужна?! Пойми ты, что для него ты не больше, чем шлюха. Из-за таких, как ты, с женами не разводятся…

— Из-за таких, как ты, тоже, — с готовностью бросила Оля, за что тут же получила по лицу.

— Да лучше бы тебя не было, — вздохнула Наталья и выпустила ее волосы, отошла к окну. Оля села на полу и сжалась в комок, боясь новых ударов, как будто стараясь специально сберечь живот от потрясений.

— Он тоже любит меня, мама, — прошептала Оля, давясь слезами, предательски хлынувшими из глаз, — любит… и будут у нас деньги… все будет…

— Бред, — оборвала ее Наталья с жаром, — ты совсем не знаешь жизни. Василий — твой шанс, если не хочешь сдохнуть на панели. Глупая неблагодарная девчонка! Да ты должна схватиться за него…

— Я не хочу, — буркнула Оля.

— Дура! — взвыла Наталья, вцепилась в свою густую гриву, потом спрятала лицо в ладонях. Пальцы у нее были очень красивые, с ухоженными ногтями и только многочисленные морщинки и складочки говорили о ее уже очень даже солидном возрасте. Оля знала, что случиться дальше, потому что эта сцена повторялась тысячи раз.

— Всю жизнь мне сломала! — горячо говорила мать, заламывая свои красивые пальцы и кусая губы. Сейчас начнутся новые обвинения, Оля их выучила наизусть. Тошнота стала сильнее и, пользуясь тем, что Наталья увлеклась своими переживаниями, она уползла в ванную и закрылась там. Когда ей стало немного получше, мать уже поджидала ее у двери.

— Тебя тошнило? — спросила она. Оля чуть было не соврала, но вовремя подумала о том, что за это можно крепко получить по лицу или почкам, а рука у Натальи была не по-женски тяжелая. Она заторможено кивнула.

— Да. Выпила лишнего, — попыталась оправдаться она.

— Врешь, — пресекла Наталья. Конечно, она знала, что дочь выглядит и ведет себя совсем по-другому, если пригубит алкоголя. Не раз Олю сюда притаскивали друзья в таком состоянии, когда самостоятельно ходить она не могла.

Женщина взяла Олю за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза.

— Ты беременна, — девушка не поняла, толи это вопрос, толи утверждение. Она хотела покачать головой отрицательно, но догадывалась, что Наталья ей не поверит. Лицо матери стало таким надменным и отчужденным, что она уже заранее сжалась, готовясь к самому плохому. А может быть обойдется? Наталья занесла другую руку, но потом отступила и быстро пошла на кухню, открыла дверцу шкафа и заглянула в мусорное ведро. Все. Это конец. Сейчас она найдет тест…

Оля села на пол в прихожей и прижала колени к груди, слезы обжигали щеки, хотелось выть. Но внутри она отчаянно продолжала убеждать себя, что все обойдется, что все еще будет хорошо и Александр Викторович спасет и ее и их будущего ребенка… Но неизбежность в лице Натальи считала иначе. Она вернулась, победно сжимая проклятую улику в тонких пальцах, вся побелевшая от злости.

— Сколько раз я напоминала тебе, чтобы ты не забывала предохраняться! — начала она взволнованно, — дура. Где мне теперь искать деньги на аборт!?

— Нет! Нет! — зашептала Оля, захлебываясь собственными слезами, — я не буду его делать! Я не хочу. Я не дам убить моего ребенка!