Проощание с детством

Бушующее море в душе наполнилось стихами и девушка почувствовала себя немного легче. Поэзия всегда помогала ей преодолеть собственную боль, подобрать нужные слова, когда внутри царила печальная звонкая тишина. И сейчас именно эти строчки просились на язык, словно написанные специально для такого случая. Лариса продолжила читать, закрыв глаза, упоенно, по памяти и лишь на последнем четверостишье ее заставил остановиться звонок в дверь. Все. Конец. Расстрел.

Хрипло бросила она последние слова в пустоту, смахнула слезинки у глаз и отправилась открывать. Как же ей хотелось сделать вид, что ее нет дома, что она ушла, исчезла, навсегда, убежать, спрятаться…

Валентин нежно обнял ее и хотел поцеловать, но девушка отстранилась, выскользнула и вернулась на кухню, подошла к окну, отвернувшись.

— Что-то случилось? — спросил мужчина, опершись о дверной косяк. Лариса уловила тревогу в его голосе и нервно качнула головой. Она чувствовала, как ему хочется обнять ее снова, прикоснуться к ней, она уже привыкла к его робкой какой-то мальчишеской нежности, к тому, что ему все время нужно было касаться ее.

— Присядь, пожалуйста, — дрожащим голосом попросила она, не оборачиваясь, — будешь кофе?

Валентин конечно же отказался, да и Лариса сама понимала, что не время сейчас для этого. Стоило бы предложить водки.

— Ты сказала, что тебе нужно поговорить, — напомнил он, — что-то с Анастасией Вячеславовной? У нее какие-то осложнения?

«Милый, заботливый Валентин… — грустно подумала Лариса и прикусила губы, чтобы не заплакать, — как жаль, что ты ошибаешься…»

— Нет.

Повисла неловкая пауза. Не нравились Ларисе такие паузы, они никогда не предвещали ничего хорошего, а сейчас, особенно, когда даже воздух, казалось бы, накалился и наполнился электрическими разрядами в преддверии большой бури. Девушка чувствовала, как сильно ей хочется открыть окно, около которого она стояла и вдохнуть полные легкие снежинок, а потом сделать один шаг и броситься вниз. Но бабушка! У нее нет никого больше… Но Кеша… Что он почувствует, если она умрет?

— Лариса, что случилось? — прервал тишину Валентин. Девушка молчала, по щекам ее медленно катились обжигающе-горячие слезы. Напряжение нарастало. — Можно я покурю? — зачем-то спросил ее мужчина. Лариса дрожащим голосом разрешила, хотя ей всегда не нравилось то, что он травит себя. Сейчас она была просто не в праве ему запрещать.

— Анастасия Вячеславовна ругаться не будет? — осторожно поинтересовался Валентин.

— Нет… — прошептала девушка, и голос предательски дрогнул, выдавая то, что она плачет. Тут мужчина вскочил, оказался рядом с ней и заставил посмотреть себе в лицо, его светлые ласковые глаза с тревогой изучали ее, словно он видел ее в первый раз. Или в последний.

— Я не достойна твоей любви, не достойна твоей заботы! — закричала Лариса вне себя, мир стал мутным из-за слез, — я сволочь, последняя тварь… — он хотел обнять ее, но она попятилась, — нет… не пачкай о меня руки. Ты сейчас сам будешь меня ненавидеть… — слова потонули в глухих рыданиях.

Что-то за окном тихо капало и стучало о железный карниз. Февраль окрасил город в черно-белый цвет траура по уходящей зиме, выжигая снег первым потеплением. Февраль — самое подходящее время для смерти. Так думала Лариса и ей хотелось броситься из окна сразу после того, как она поставит последнюю точку.

— Сядь, — хрипло взмолилась она, — пожалуйста сядь… — снова отступила к окну, спрятала лицо в ладонях, стараясь хоть немного заставить себя успокоиться, чтобы слова стали разборчивее, — послушай… я… я… — как же сложно выплюнуть эту проклятую правду, — я лгала тебе… Я тебя не люблю. Я использовала тебя, твою любовь, чтобы помочь бабушке…

Она заставила себя обернуться. Валентин сидел на стуле молча и неподвижно, уставившись в одну точку на полу и ему на лицо упала прядь темных волос, которую Ларисе так и хотелось поправить, к которой хотелось прикоснуться.

— Скажи что-нибудь, — попросила она.

Мужчина достал пачку сигарет, вытащил оттуда одну и закурил, по комнате поползло облако сизого горького дыма. Он поднимался к потолку, к тускло горевшей люстре и вился там, обещая превратиться в грозовую тучу.

— Ты могла просто попросить, — выдал Валентин.

— Просто так дать такую сумму денег малознакомой девице!? — изумилась Лариса и даже на мгновение перестала плакать и грустно призналась, — я не доверяю людям.

— Мне ты не доверяешь, — поправил мужчина, — тебе проще считать, что ты для меня всего лишь дорого обошедшаяся шлюха, развлечение на время командировки! — зло проговорил он и прикусил сигарету зубами так сильно, что из нее посыпался еще не загоревшийся табак. Глаза его стали холодными и какими-то чужими и отчаянно блестели.

— Это не так, — возразила Лариса. Капель за окном сводила ее с ума. Монотонная, как поступь палача, она долбила ее душу, разбиваясь о железный карниз окна.