Пропаганда 2.0

– «В любой игре всегда очень важен принцип распределения времени. Если игроки выполняют свои ходы последовательно, то для качественного ответного хода необходимо время на его обдумывание, и если игра ограничена по времени, то возрастает вероятность ошибок хода. В игре, протекающей синхронно, игроки стремятся осуществить верный ход, опередив соперника, однако поспешные действия в игре могут привести к поражению. Время в игре течет неоднородно и неодинаково. Игровое время имеет свою внутреннюю структуру, не являясь постоянным потоком ни для зрителей, ни для самих игроков, ни для составителей правил игры – «суперкласса».

– «Для непосвященных игра маскируется под другую игру по другим правилам, для этого используется виртуальное игровое пространство или поле и при этом сохраняется «универсальная возможность взаимодействия». На одном и том же игровом поле, при смене правил игры, может протекать совершенно другая игра, не похожая на предыдущую (шашки, шахматы и т. д.)».

– «Победитель – это тот, кто овладевал будущим. Перефразируя известную фразу Дж. Оруэлла об эпохе Древней Руси, можно было бы сказать, что кто овладевал будущим, тот овладевал настоящим».

– «Бывают такие люди, которые в минуты наибольшей опасности и наивысшего нервного напряжения выглядят полусонными и вялыми. Эта вялость обманчива. Именно в таком состоянии подобные субъекты наиболее готовы к нанесению удара в любом направлении. Они близки к положению нуля, из которого наносятся самые жесткие и разящие молниеносные удары. Если вы находитесь в точке А, и вам надо нанести удар в точку В, то вы вынуждены будете наносить двухходовый удар А – ноль – В. Это излишне длинный удар. Но если вы в точке нуля, то удар будет коротким, безжалостным и, при правильной постановке руки, неотразимым. Вообще, если разобраться, то все искусство ведения боя состоит в способности бойца наносить удары, не выходя из положения нуля. Возможно, у каждого есть свои особые способы удерживать данное положение, и, наверное, каждый как-то по-своему его понимает. Но, конечно, удары из нуля – это не игрушки. Такими вещами нельзя баловаться. На эту тему даже не шутят. Это страшные удары и они убийственно жестоки. Самый легкий, ничтожный такой удар приводит к потере функциональности и оставляет у получателя тяжелый неизгладимый след на протяжении всего последующего срока его пребывания в пространстве-времени. Такие удары нельзя наносить без необходимости».

– «Манипуляция – это часть технологии власти, представляющая собой вид духовного и психологического скрытого воздействия, факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции. Это воздействие, которое требует значительного мастерства и знаний; к людям, сознанием которых манипулируют, относятся не как к личностям, а как к объектам, особого рода вещам. Признаком манипулятивного воздействия считается наличие двойного скоординированного воздействия, когда наряду с передаваемой адресату информацией отправитель воздействия имеет вполне конкретные ожидания относительно действия первого. Но если военные ее только ведут, он по каким-либо соображениям не намерен выдавать их. Для успеха манипуляции существенно, чтобы двойное воздействие не осознавалось адресатом, и чтобы он не догадывался о том, что манипулятор строит свои действия именно на знании адресата».

Все эти цитаты и интерес к определенным проблемам создают у нас ощущение, что сквозь них прочитывается и описание того, что есть гибридная война, маскируемая здесь словом «игра». По крайней мере, это намного ближе, чем просто одиночное употребление понятия нелинейной войны у В. Суркова. В скобках следует отметить, что в российской аналитике проявились метаинтересы. Это как бы метааналитика (см., например, [24–26]), что позволяет подняться на какой-то следующий уровень, правда, если учесть набор недостатков, отмеченных в этой дискуссии.

Образ идеальной российской аналитики И. Козырев задает в следующих параметрах:

– способность отвечать фундаментальным вызовам времени;

– конкурентоспособность по сравнению с западной и китайской аналитикой – как по способности информационной обработки действительности, так и по генерации концептуальных разверток Будущего, выработке лучших и опережающих сценариев решения проблем человека и всего мира;

– способность обслужить новые способы создания стоимости и блага в XXI веке;

– способность обеспечить аналитическую безопасность страны в мирное и военное время.

Кстати, у Козырева есть свои интересные наработки по сетецентрической войне [27–29]. В этом плане, часто с опорой на опыт Китая, много пишет А. Девятов [30]. Козырев видит следующие характеристики аналитики XXI века [27]:

«1) аналитика должна будет научиться работать с контекстными системами (эгрегорами, мемами и т. п.), которые обладают качествами непреодолимой силы и поэтому – самостоятельного и скрытого активного начала. В линейном времени по отношению к ним можно проявлять свою волю (выбор, ум), в циклическом – подчиниться (следование, усиление ими, разум);