Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

Он говорил до тех пор, пока голос не стал скрипеть, как несмазанное колесо. Появился Махеш и спровоцировал его на бунт. Махеш работал над статьёй для индийской газеты, и потому разговор пошёл о политике. В Индию собирался приехать Джордж Буш, мнение о котором у Юджи было однозначным:

— Он приезжает, чтобы поиметь индийцев!

Раскачиваясь в кресле, как скучающий ребёнок, он точно и по сути отвечал на все вопросы Махеша. Как всегда, Махеш разразился гневной тирадой, и вскоре они уже орали друг на друга, несмотря на хрипоту Юджи. В последнее время, говоря о Юджи, Махеш использовал выражение «повелитель историй», имея в виду человека, который не выступает на авансцене, не является героем повествований, но даёт подпитку всей индустрии развлечений. Переживая за голос Юджи, я забыл и о себе, и о серьёзности ситуации и вклинился в разговор. Когда Махеш спросил его, что может сделать Индия, чтобы достичь такого же могущества, каким обладает нынче Китай, я сказал ему с сарказмом в голосе:

— Как он может отвечать за всех людей?

Юджи выпрыгнул из своего висячего кресла, с быстротой молнии подошёл ко мне и трижды сильно ударил меня по лицу.

— Заткнись, ты, грязный ублюдок! Держи свой большой рот на замке!

Мне хотелось исчезнуть. Я моментально покраснел. Он сел назад, тут же вернулся к разговору, а я стоял весь в поту, переживая собственную глупость. Он столько раз бил меня до этого, что, казалось бы, ещё одна пощёчина ничего не значит. Но на этот раз она несла в себе совершенно определённый смысл: «Никогда и ни за что на свете не вмешивайся в то, что происходит между ним и кем-либо ещё». В течение нескольких минут я размышлял о том, чтобы уехать следующим поездом, автобусом, улететь на самолёте. Для него всё закончилось в одну секунду, а я ещё какое-то время сильно вибрировал.

Однажды поздно вечером, уже после того, как он ушёл к себе, приходила женщина. Утром наши хозяева сообщили ему об этом, и он тут же отправился в Ауровиль, чтобы встретиться с ней. Всю дорогу до её симпатичного маленького домика, где Кореянка приготовила для нас обед, он прошёл пешком. Он получал удовольствие, общаясь с разными людьми, и даже заметил, что за дверью спряталась какая-то женщина, которая не хочет выходить. Хозяйка удивилась, что он узнал про неё.

Через несколько дней, проведённых в Ченнае, мы вернулись в Бангалор. Сугуна совершила все обязательные церемонии, и дом снова был свободен.

*

В Бангалоре Юджи пригрозил уехать, если возникнет такой же бедлам, как в прошлый раз. Он, правда, забыл упомянуть, что в прошлый раз бедламом дирижировал именно он.

— Если вы будете продолжать рассказывать людям, что я здесь, я уеду! Я не собираюсь снова вариться в этой каше!

Но было слишком поздно: слух уже пошёл, и с каждым днём всё больше и больше людей звонило, желая увидеться с ним. В конце концов комната стала наполняться людьми, как прежде.

Мы продолжали много путешествовать, и, несмотря на страшную жару, он всегда выбирал машину Маджора, хотя в ней не было кондиционера. Сколько бы ни предлагал ему другой его друг свою машину с кондиционером, он неизменно отказывался. Юджи отстаивал свою точку зрения на то, что необходимость в охлаждении воздуха является просто психологическим вздором. Естественно, мы попадали в пробки, и чтобы не дышать загрязнённым воздухом, он не открывал окна. Салон автомобиля превращался в душегубку, и дважды после таких поездок он практически терял сознание. Только после этого он смягчился и пересел в другую машину, но с условием, что за рулём будет Маджор. Он был очень преданным.

Хотя Юджи был не слишком известен в Индии, поскольку отказывался продвигать себя или читать лекции, его часто цитировали в прессе — ситуация, которую невозможно представить на Западе. Там он всегда оставался в тени.