Пропасть

Мне во всяком случае пришлось хреновенько. Всё время было холодно, моросил мелкий нудный дождь. Тепловозы с трудом волокли состав по этой гористой, унылой местности. Я знаю что и в пассажирских поездах, в самые тёплые летние месяцы, проезжая этот клин, отделяющий Сибирь от Дальнего Востока, люди натягивают на себя ночью всю одежду — и одеяла впридачу. Только где-то в районе Шимановска (Амурская область), заканчивается зона вечной мерзлоты, появляется ласковое солнышко и вновь хочется жить. Поезд входит в пределы Дальнего Востока — который, после суровых районов "сковородинского клина", кажется землёй обетованной. Здесь уже иной (муссонный) климат, иная природа. По сути дела, районы муссонов — это северные субтропики. Если бы на востоке России был свой Гольфстрим, то в Магадане существовал бы примерно такой же климат как в Петербурге, Стокгольме, Хельсинки, Таллине, Осло. Ведь Магадан лежит как раз на широте этих городов (60-я параллель). А Владивосток расположен на широте Италии. Видимо когда-то нечто вроде Гольфстрима тут существовало, потому что в Приамурье и Приморье сохранилось много остатков субтропической флоры и фауны. Например — уссурийские (амурские) тигры, которые нигде в мире, кроме этих мест, не живут там, где зимой бывает снег. То же самое можно сказать про многочисленные виды лиан, которые приспособились обвивать не пальмы, а ёлки и осины. А вот берёз в южной части Дальнего Востока нет (кроме особой, редко встречающейся разновидности, которая отличается невероятно прочной древесиной, почти недоступной для топора). Конечно, такие регионы как Якутия, или Чукотка, тоже считаются Дальним Востоком — они действительно дальние и восточные (Чукотский полуостров даже, фактически, выходит за международную линию перемены дат). И они тоже отличаются некоторыми особенностями. Например — не будь вечной мерзлоты, Якутия была бы пустыней. Почва там песчаная, осадков выпадает мало — и только слой вечной мерзлоты удерживает талые и дождевые воды у поверхности земли. А многие ли слышали о том что Оймякон, известный как "полюс холода", может именоваться ещё и "полюсом долголетия"? Там самый большой на Дальнем Востоке процент долгожителей.

Но всё же под Дальним Востоком, обычно понимается его южная, наиболее тёплая и плодородная часть, практически не знающая неурожаев.

Интересно что в свою очередь, у берегов Европы когда-то не было Гольфстрима. Современное Балтийское море — это гигантская вмятина, оставленная громадным ледником (такие "вмятины", под слоем льдов, имеются сегодня в Антарктиде), которая постепенно "выравнивается" (что означает неуклонное обмеление Балтики). Если представить себе, что какое-нибудь мощное подводное землетрясение, извержение вулкана, или ещё что-то в этом роде, заставят Гольфстрим изменить свой маршрут — например течь у берегов Канады и Гренландии — то для Канады и Гренландии это конечно будет великим благом (Канада возможно превратится в сверхдержаву — с её территорией и ресурсами ей как раз только тепла и не хватает); но Европе будет крышка. В том числе, в "продолжение Сибири" превратится и западная часть России…

От Белогорска до Хабаровска, линия уже тогда была электрифицирована. Но электричек в тех краях не было. Зато было явление, которое не встречалось более нигде на просторах бывшего Советского Союза — так называемые "развозки". Это пригородные поезда такие. Тянул развозку — либо тепловоз, либо электровоз (в зависимости от того, электрифицирована линия, или нет). Первым после локомотива, шёл хлебный вагон — то же самое что грузовик-хлебовозка, только разумеется, размерами побольше. На каждом полустанке с него сгружался хлеб для местного магазинчика — а то и прямо в руки немногочисленных покупателей. Вот от этого хлебовозного вагона и прозвище — развозка. Позади хлебного — пара обычных пассажирских вагонов (редко когда больше — бывало что и один). А в хвосте — чистый товарный вагон, для тех у кого много багажа или мало денег. Такими вагонами часто ездят бомжи (на востоке говорят — "бичи") и работающие в тех краях северокорейцы. И всё это "официально" — ревизоры туда не суются. К западу от Амура, представители власти просто сдохли бы от злости, на стенку полезли бы с поросячьим визгом и с пеной у рта — от одного сознания, что кто-то может ездить даром и совершенно легально, ни от кого не прячась. На востоке же нашлись здравые головы, которые поняли, что тот у кого в порядке с доходами — в товарный вагон не полезет. А тот у кого денег нет, но ехать очень надо — всё равно поедет. Так чего ж плодить лишние конфликты?

Однако я далеко не уверен, что такая простота сохранилась до сегодняшнего дня. Кто его знает — может быть, после завершения сплошной электрификации Транссиба, от тех развозок одно воспоминание осталось. Но — что было, то было.