Пропасть

Интересно… Кто же сумел несчастной животине втолковать, что для того, чтобы не уехать за городскую околицу, ей необходимо обязательно перебежать на другую сторону путей, а не просто ждать следующего трамвая, там же где соскочила с предыдущего? О каком инстинкте тут можно вести речь? Хочешь — не хочешь, а приходится признать, что это уже какие-то зачатки разумного соображения. Вот уж воистину — "нужда всему научит"…

26

Время летит. В воздухе уже пахнет весной — хотя весны как таковой, ещё нет. Я — опять в Орле. В платном зале. Бесплатных стараюсь избегать. У моих ног — небольшая тачка с сумкой. В сумке — дрожжи. Тридцать килограммовых пачек. Я привёз их из Ливен (тоже Орловщина, только другой её край). Переночевав в Орле, поеду на электричке в Мценск — городок на севере области, на железнодорожной линии Орёл-Тула. В Ливнах дрожжи производят, они там относительно дешёвые (если покупать в заводском магазинчике). В Мценске их можно продать подороже. Такой вот микро-бизнес. Продав дрожжи в Мценске, я поеду на электричке в Орёл. Из Орла — в Курск. В электричках езжу, разумеется, без билетов. У железнодорожного начальства (как и у любого начальства в России) жизнь и так не бедная. А мне кушать-пить что-то надо, что-то одевать-обувать, содержать себя в порядке. У меня каждая копейка на счету.

Из Курска ходит пригородный поезд на Касторную. Он проходит через станцию Мармыжи. В этом поезде можно немножко поспать. Из Мармыжей идёт пригородный на Ливны. Там ехать недалеко, но тоже можно вздремнуть. В Ливнах опять куплю дрожжи. И поеду на пригородном в Орёл. Этот поезд идёт долго — часов семь — потому что стоит у каждого столба и ползёт еле-еле, по старой разбитой линии. Это прискорбное для других пасажиров неудобство, для меня — настоящее благо. В Орёл приеду под вечер. Переночую в платном зале — и утром поеду в Мценск. Круг замкнётся. Утомительный круг, большое железнодорожное кольцо (точнее — почти квадрат, если смотреть по карте). Такое движение по кругу, позволяет существовать в режиме самоокупаемости, без подбирания бутылок и ползанья по помойкам — но не позволяет надеяться на что-то большее. Никакой перспективы. Постоянное чувство опасности — на рынке, в поезде, на вокзале. Я уже забыл почти и не вспоминаю, как выглядит обычная постель. Ноги порой опухают. Но в целом организм держится — может быть потому, что не ослаблен водкой и наркотой. Я похож на белку в колесе — с той только разницей, что осознаю своё положение. Порой пытаюсь из этого колеса вырваться. Пробую подрабатывать в Воронеже, Курске, Липецке. Да только это разные варианты того же беличьего колеса… Но почему-то не отчаиваюсь. Почему — сам не знаю. Может быть потому, что относительно опрятный вид и постоянное избегание обычных бесплатных залов ожидания, спасает от дополнительных неприятностей — от тех же побоев, например. Людей остерегаюсь — уже почти на инстинктивном уровне. Беру пример с вороны — которая резко настораживается, уловив на себе взгляд человека и никогда никого не подпускает близко. Даже того, кто кидает ей хлеб. Мудрая птица, ворона — может быть потому что живёт долго, лет 70–80. За такое время можно кой-какого опыта набраться. А в общении с людьми, особо важен принцип: хочешь жить — умей остерегаться. Вот и учусь остерегаться. Уже боле-менее улавливаю постоянно трущихся по вокзалам стукачей. Чуточку научился разглядывать тех, кто промышляет воровством (кстати, воры обычно наперечёт знают стукачей — поэтому особого толку от последних быть не может). На моих глазах порой разыгрываются забавные сценки.