Пропасть смотрит в тебя

– Что приготовить? – Она пожала плечами. – Мясо будешь? Может, позвонить Инге?

Юлия вдруг поднялась, опираясь на спинку дивана, и сказала, глядя ему в глаза:

– Пойдем! – Повернулась и пошла из гостиной.

Недоумевающий Шибаев двинулся следом. Юлия привела его в ванную, встала перед зеркалом. Она рассматривала себя, и на лице было написано отвращение. Вдруг она с силой дернула себя за волосы:

– Ненавижу! – Достала из шкафчика ножницы и протянула Шибаеву: – Режь! Совсем!

Он до того растерялся, что взял их, мельком ощутив холод металла. Стоял с ножницами в руке, чувствуя, как вдоль спины пробежал холодок. Случайно заглянул в зеркало и поежился – картинка там отразилась странная: седая женщина с безумными глазами и сзади он, Шибаев, с ножницами в поднятой руке, с напряженным и застывшим лицом.

Юлия ухватила прядь и повторила:

– Режь! Пожалуйста! Саша… – Видя его нерешительность, усмехнулась: – Не бойся, я нормальная. Они прикасались ко мне, понимаешь? А я ничего не чувствовала… Это страшно! Не хочу. Пожалуйста, Саша…

И он отрезал. Одну прядь, другую, третью. Невесомые белые космы падали на пол. Она улыбалась, наблюдая в зеркало, как он, сопя от напряжения, старательно отрезал прядь за прядью. Бледная, с тонкой жалкой шеей и заострившимися чертами лица, с неровными торчащими светлыми прядками, с глубокой синевой под глазами, она была похожа на недокормленного подростка. Видимо, все это отразилось на его лице, и Юля сказала:

– Эй, детектив! Это я, Лина. Честное слово! – Она рассмеялась и повернулась к нему. Шибаев вдруг неожиданно для себя прижал ее к себе и почувствовал, как она замерла и перестала дышать. Спустя минуту она высвободилась и сказала, не глядя на него: – Я хочу принять душ…

…C полотенцем через плечо, полный странных ощущений и сомнений, напоминая себе нецелованного пацана, впервые обнявшего подружку, прислушиваясь к шуму воды, Шибаев возился на кухне: делал бутерброды и варил кофе. Поколебавшись, поставил на стол бутылку коньяку. Достал айфон и набрал Ингу, решив, что она имеет право узнать первой…

Они сидели за столом: Шибаев, напоминающий заботливую клушу – накладывал и пододвигал поближе тарелки и чашку, – и Юлия, с гладко зачесанными назад волосами, удивительно юная, с красными точками на скулах, в белом свитере с широким воротом и голубых джинсах. Они не смотрели друг на дружку. Неловкая пауза затягивалась; Юлия отхлебнула кофе и спросила:

– Откуда ты знаешь Ингу?

– Она пришла к нам и попросила найти тебя. Показала запись вашего клуба.

– Ты удивился?

– Удивился. Почему Лина?

Она улыбнулась:

– Это старая история. Инга рассказывала, что со мной вечно проблемы? – Шибаев кивнул. – Когда я была маленькой, одна волшебница сказала, что я не Юлия, а Ангелина. Меня сначала хотели назвать Ангелиной, но бабушка была против. Когда мне было пять, я ушла из дома на целый день. Меня привел домой мальчик постарше, снял с колокольни Спасского собора, там шел ремонт и стояли леса. Не помню, как его звали. – Она серьезно смотрела ему в глаза, сказала после паузы: – Это был ты! Не помнишь?

Озадаченный Шибаев порылся в памяти и покачал головой.

– Ты просто не помнишь. Когда мы увиделись в первый раз, я узнала тебя. Иногда вдруг понимаешь, что уже видел… когда-то. У тебя на шее был кожаный шнурок с дырявой монеткой…

Шибаев не знал, что сказать. Не было в его жизни маленькой девочки, которую он снял с колокольни. Не было кожаного шнурка с монеткой. Да и жили они в другом районе, далеко от Спаса…

– Жизнь как маятник – ты возвращаешься, но не всегда осознаешь, тебе кажется, что сработала интуиция. На самом деле это забытый опыт, ты почему-то знаешь – это можно, а этого нельзя. Я позвала тебя, мне не пришло в голову позвонить Инге или… – Она осеклась.

«…Никите!» – мысленно закончил Шибаев, мрачнея.

– Ты искал меня? Раньше…

– Нет, – коротко ответил он. – Я оставил телефон, ты могла позвонить, если бы захотела. – Он удержался от того, чтобы добавить: «Может, я умер!» – понимая, что это прозвучит, как скулеж обиженного щенка. Недовольство собой усугубляло незримое присутствие жениха Никиты.

Она пожала плечами:

– Я хотела, но…

Ему казалось, что она смотрит на него так же, как тогда, в первый раз, с любопытством, азартом игрока и ожиданием. Похоже, она уже пришла в себя. Продираясь через двусмысленность интонаций, слов и взглядов, он рубанул:

– Проверяла, столкнет нас опять или нет?

Она рассмеялась, глядя на него все с тем же выражением:

– Откуда ты знаешь?

– Догадался. Ты привела к себе пьяного, избитого мужика… Ты игрок! Или это психологические эксперименты? Интересно было?

– Обычно я не привожу к себе пьяных избитых мужиков, честное слово! Это в первый раз. Да, мне было интересно, что будет дальше и когда нас столкнет снова. В третий раз.

– Нас столкнуло только один раз, после драки. Случайно. Я не снимал тебя с колокольни. Сегодня ночью ты позвонила мне сама.

– А то, что Инга обратилась к тебе? – Она все еще надеялась.