Пропавшая

— Но ты же сама видела этого Файнголда! — настаиваю я, не в силах забыть, как грубо тот развел мне колени, как неаккуратно шарил внутри меня, словно тыкву вычищал. Нет, спустя пару часов я, конечно, убедила сама себя, что ничего идущего вразрез с врачебной этикой Файнголд не сделал, что странно и мерзко мне было лишь из-за его грубости и равнодушия. Еще и вдобавок растравила себя мыслями о смерти Шелби, представила, как он тащил ее голый холодный труп в глубь леса и бросил там, словно какой-то мусор… — Он подонок! Свинья!

— И тем не менее не обязательно убийца.

— Нужно позвонить в полицию, рассказать все, что знаем.

Беа соглашается и, взяв с журнального столика телефон, набирает номер отдела. В рамках расследования полиция уже тысячу раз вызывала на допрос Джейсона Тибоу, а теперь хочет досконально проверить телефон Мередит — правда, без самого телефона сделать это не так-то просто.

На другом конце берут трубку, и Беа говорит:

— У меня кое-какие новости о пропавших Мередит и Дилайле Дики.

Ее просят подождать. Я тем временем успеваю глотнуть вина, которое одновременно притупляет волнение и придает храбрости. Чтобы тоже слышать разговор, прошу Беа поставить телефон на громкую связь, и та, держа его перед собой, пододвигается ближе ко мне. В трубке раздается женский голос детектива.

— Мне сказали, у вас есть для меня информация?

— Да, есть, — вся переволновавшись, отвечаю я.

— Позвольте сначала узнать, с кем я сейчас разговариваю.

Беа называет наши имена.

— Что ж, Кейт и Беа, я вас внимательно слушаю.

Первой беру слово я и начинаю рассказ с Кассандры Ханака, нашей соседки через дорогу. Совесть, конечно, грызет, что мы были у нее вчера и так до сих пор ничего не сообщили полиции — просто позже нашли труп, и сложно было совладать с переживаниями, поэтому Кассандра на время забылась. Теперь же я выкладываю детективу все-все о той ночи, когда Кассандра не спала, укладывая сына, и заметила в окно людей во дворе Джоша и Мередит.

— Мы тут подумали — может, у кого-то из соседей стоят камеры наблюдения и те двое на них засветились…

Лично у нас с Беа камер нет. До сего момента всегда казалось, что они не нужны.

— К сожалению, — говорит детектив, — многие домашние системы наблюдения не ведут запись, а те, что ведут, хранят записанное максимум пару дней. Но мы все-таки проверим — вдруг повезет… С мистером Дики я тоже поговорю, узнаю, не заметил ли он ничего странного на следующий день после той ночи, о которой вы говорите. Когда миссис Ханака видела людей?

— Точно она не помнит, — отвечаю я. — Примерно неделю или две назад.

Дальше вступает Беа. Она рассказывает детективу об иске против доктора Файнголда, который подали Тибоу, — ведь теперь, кроме Джейсона, возможно, есть еще один подозреваемый. Про иск детектив уже, оказывается, знает, а вот про то, что Мередит была у Шелби доулой, — нет.

Мне неловко сознаваться детективу, что мы наведались к доктору Файнголду, поэтому я предоставляю это Беа, а сама сгораю от стыда. Выслушав, детектив просит впредь работу полиции оставлять полиции, затем обещает оставаться на связи, и на том разговор завершается.

Мы с Беа включаем телевизор. Я пью вино и стараюсь успокоиться, а за окном тем временем неистовствует гроза. Успокоиться не выходит, потому что я не перестаю думать о Мередит и Дилайле. Как они там в дождь? Насквозь промокли, наверное, дрожат от холода и страха… То и дело вспыхивает молния, гремит гром, причем так, что стены дрожат.

И тут гаснет свет. Из-за бури пропадает электричество.

От неожиданности я вскрикиваю, сердце начинает бешено колотиться. Вслед за светом так же внезапно прекращается гудение холодильника, выключается сушилка, вентилятор под потолком, телевизор. В доме становится непривычно тихо. На шум вентилятора я никогда не обращала внимания, зато тишина без него вдруг становится оглушительна.

Уайат в ногах поскуливает, и я чешу ему за ухом, приговаривая: «Ничего, все хорошо, все хорошо…» — хотя самой не по себе. Потом выхожу из комнаты, чтобы принести как можно больше свечей и фонариков.

До сего момента мы были одними из немногих везунчиков, у кого не отрубило электричество. Что ж, видимо, удача все-таки решила от нас отвернуться…

Сев рядом с Беа, я расставляю на журнальном столике свечи, зажигаю их и вручаю ей фонарик. Вторым же фонариком начинаю шарить по темным углам комнаты и поначалу пугаюсь, потому что в очертаниях мебели и тенях мне мерещатся чьи-то силуэты.

Буря за окном свирепствует — грохочет гром, завывает ветер, и мы сидим на диване с Уайатом, слушая сигнал сирены, который призывает как можно скорее прятаться.

Ветер терзает деревья с кустарниками, и те с жуткими звуками скребутся в стены дома, в окна. На втором этаже хлопает дверь, и мы с Беа враз вскрикиваем.

— Возможно, это Зевс… — говорю я, хотя кот весом в десять фунтов, конечно же, не закрыл бы дверь с такой силой.

— Или рабочие оставили окно открытым, — предлагает Беа более вероятное объяснение — правда, ни мне, ни ей, похоже, не слишком-то в него верится. — Вот дверь сквозняком и захлопнуло.