Пропавшая девушка

Он вас не боится. А вы до сих пор не продвинулись ни черта.

Она что-то сказала в ответ и отключилась. Папа сел, сердито глядя на телефон.

– Твоя яичница остынет, – напомнила ему мама. – Сейчас ты ничего больше не сможешь сделать.

Папа чертыхнулся себе под нос. Мама поставила на стол еще одну тарелку с яичницей, для меня. Есть мне не сильно хотелось, но еще меньше хотелось спорить. Слишком уж серьезно мама относится к своей яичнице.

Так что я в одном ботинке уселся за стол и постарался съесть столько, сколько смог.

Занятия начинались в половине девятого, а из дому я вышел примерно в четверть. Снова поднялась метель. Свежий слой снега устилал слежавшийся наст. Спустившись по дорожке, я повернул в сторону школы. Внедорожник мистера Нортрапа, стоявший через дорогу, был укрыт снежным одеялом толщиной в добрый фут. Двое молодых людей разгребали дорожку перед домом Миллеров на углу. Скрежет их лопат да скрип снега под ногами – вот все, что я слышал.

Мишен-Стрит еще не успели расчистить. Разрыхленный снег на проезжей части пересекали ребристые дорожки от шин. Впрочем, сейчас я не видел на улице ни одного авто.

Пригибаясь навстречу вьюге, я натянул капюшон пуховика пониже и добрел до Парк-Драйв. Ветер с воем гулял в рощице на углу. Приходилось пригибать голову, так что я не заметил фигуру, вышедшую из-за деревьев, пока чуть не столкнулся с ней.

Подняв глаза, я увидел красный пуховик. Затем – крупные снежинки в распущенных черных волосах, обрамляющих знакомое лицо.

– Лиззи! – воскликнул я.

34

У меня возникло внезапное странное чувство, что она ненастоящая, что я все еще сплю. Она стояла с непокрытой головой – алое пятно среди сплошной белизны, – волосы рассыпались по спине курточки, а глаза, слишком большие, слишком темные, бездонные, смотрели на меня сквозь занавесь снегопада.

– Лиззи?

Протянув руку в перчатке, она схватила меня за рукав. Она была настоящая.

– Майкл, – прошептала она. – Майкл. – И другой рукой стряхнула снег с волос.

– Лиззи, что ты тут делаешь? Ты идешь в школу? – В неподвижном морозном воздухе мой голос прозвучал сдавленно.

Она держала меня за рукав. Ее дыхание обдавало паром мое лицо:

– Майкл, ты должен мне помочь.

Эти невероятные глаза умоляли меня.

– Помочь тебе? Лиззи, полиция… они тебя ищут…

Она не удостоила мои слова вниманием.

– Это Ангел, Майкл. Ты должен мне помочь. Он не прекратит убивать. Он говорит, что у тебя еще остались друзья. Он не оставит их в живых. Он… он просто больной. Он обещал убить и меня. – Она прижалась холодной щекой к моей щеке. – Помоги мне. Пожалуйста.

– Я не смогу тебе помочь, – сказал я. – Мне самому страшно. – Положив руки ей на плечи, я слегка отстранил ее. – Лиззи, послушай меня. Ты должна пойти в полицию.

– Я… я не могу, – прошептала она и вытерла со лба тающие снежинки.

– Придется, – настаивал я. – Они приглядят за тобой. Они постараются защитить и тебя, и всех остальных.

Она яростно замотала головой. Лицо ее вспыхнуло гневом.

– Не будь дураком, Майкл. Если я пожалуюсь в полицию, Ангел точно меня убьет. Это уж несомненно.

– Ну а я-то что могу? – воскликнул я. – Ты должна помочь полиции его найти.

– Нет! – Она снова схватила меня за руку и крепко сжала. – Мы связаны кровью, помнишь? Мы связаны кровью. Ты дал мне свое кольцо, Майкл.

– А, и кстати, – произнес я. – Насчет кольца…

И не смог закончить. Обхватив мою голову руками, она притянула меня к себе, прижалась губами к моим губам и поцеловала отчаянно, напористо. Губы ее оказались на удивление теплыми.

Я пытался отстраниться, но снова угодил под ее чары. Я не мог противиться ей. Я хотел целовать ее. Целовать бесконечно. Когда она вот так прижималась, я ничего не соображал. Я будто напрочь терял рассудок. Словно неведомая сила вторгалась в мою голову, а сам я уносился в небесные дали, оставляя реальный мир далеко-далеко внизу.

Она еще сильнее обхватила меня руками и льнула ко мне всем телом. Я поднял руки и запустил пальцы в ее шелковистые темные кудри.

Когда поцелуй наконец закончился, мы оба дрожали, тяжело дыша, и наше дыхание поднималось маленькими облачками.

Я сглотнул, до сих пор ощущая вкус ее губ.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Лиззи? – Слова, вырвавшиеся у меня, мне будто и не принадлежали. – Чего ты хочешь? Я сделаю для тебя все.

Она сурово посмотрела мне в глаза:

– Я хочу, чтобы ты убил Ангела. Я хочу, чтобы ты убил его завтра ночью.

35

– С тобой все хорошо? – Пеппер разглядывала меня, прищурившись.

– Да, кажется. А что? – спросил я.

– Ты разве не должен быть в читальном зале? Что ты слоняешься по коридору?

Я моргнул. Никак не мог сосредоточиться на ее лице. Длинный коридор с рядами шкафчиков по обе стороны, двери классов – закрытые, поскольку звонок уже прозвенел, какие-то ребята на лестнице, цепляющие к потолку бордово-серый транспарант – все было как в тумане.

Все утро я бродил сам не свой, словно в прострации.

Пеппер стояла передо мной, подбоченясь: ждала ответа.

– Я… не знаю, – выдал я.

– Что ты не знаешь? Ты не знаешь, почему шляешься по коридору?