Пропавшая экспедиция

– Послушай меня, дедушка. Внимательно послушай. И сделай выводы. В шестьдесят девятом ты вошёл в состав группы поиска пропавшей экспедиции, которой руководил Гаджа Константин Иванович. Не мотай головой, отрицать нет смысла! Я нашёл документы, в которых светится твоя фамилия. Кстати, через них и вышел на твой адрес. После этого ты пять лет прожил в Зейском районе. В совхозе Октябрьском. В то время как твоя жена продолжала жить здесь, в Благовещенске. И в разводе вы не были. Как только совхоз, вместе с ещё десятком сёл, пошёл на дно Зейского водохранилища, ты вернулся домой. Из чего я делаю вывод: в Октябрьский тебя направило твоё руководство, о котором я и хочу кое-что узнать.

– В Октябрьском я был на заработках, – спокойно парировал старик.

– Ага, трактористом! С инженерным-то образованием? – Щетинин не скрывал желчи, что лилась из него. – А в Благовещенск тоже приехал за длинным рублём? Из Ленинграда, продав там квартиру? В такой бред даже ребёнок не поверит!

– И тем не менее…

СЧХ почувствовал, как внутри него вызревает жгучее, рвущееся желание ударить старика. С оттяжкой, в улыбающееся, наглое лицо. Припечатать кулак к его небритой физии. Да так, чтобы кровяная юшка брызнула из носа.

Серёга быстро спрятал кулаки в карманы. Однако старик успел заметить этот жест.

– Что, начальник, чешутся? Так дайте им волю. Полегчает.

– Не дождёшься.

Старик прищурился.

– Вы можете хоть из штанов вылезти. Ничего у вас не выйдет. И приписать мне женщину не получится. Потому как я её в глаза не видел. Да и она меня. Даже очная ставка не поможет. Ну, подержите меня двое суток. И отпустите. Сердце у меня слабое. Помру, кому от этого легче станет? Впрочем, поступайте как знаете. Вы – власть. Только просьба: камеру нормальную выделите. У вас же потом проблемы будут, если со мной что случится. – Старик замолчал. Скрестил руки на колене.

Щетинин напрягся. Только что произошло что-то не то. Точнее, не произошло, прозвучало. Не так, как должно быть. Старик прав: «склеит ласты» – замордуют с бумагами. Так что с ним следует себя вести аккуратно. Нет, не в этом дело. Что-то в его словах только что промелькнуло. Старик произнёс фразу не так… Вот-вот, только что было и исчезло, резанув слух! Не интонация… Она у старика всё время одна: уверенная и спокойная. До нагловатости. Всё дело в словах…

СЧХ мысленно открутил беседу назад, пытаясь припомнить всё сказанное задержаным. Дословно. И облегчённо выдохнул:

– Говоришь «начальник»… – Подполковник придвинул к себе телефонный аппарат. – Откуда ты, дедушка, слов-то таких нахватался? Инженер, с безупречной репутацией. – Он снял трубку. – Воропаев, не спишь? Молодец. Давай ко мне, нужно снять пальчики у одного человечка. И немедленно отправить в Центральное. Информация нужна срочно!

Щетинин всё время разговора наблюдал за реакцией собеседника. Отметил, как у того натянулась кожа на небритых скулах. Как заходил кадык на тонкой, морщинистой шее. И как во взгляде что-то изменилось. Быстро, почти незаметно.

– Что так напрягся, дедушка? – подполковник снова наклонился к собеседнику. – Али таки у меня выйдет?

– Что было, то быльём поросло. – Из горла старика вырвался хрип. – И я за то срок отмотал!

– Вот даже как… Стало быть, зону топтали? А сначала говорил, мол, чист.

– То было давно…

– Может быть. Не знаю. Проверю. – СЧХ вернул трубку на аппарат. – А сынок твой знает о бурной молодости папаши? – Щетинин делал выводы вслепую, но все они попадали «в десятку». – Как понимаю, фамилию он носит не твою. Мамкину. Да и ты сам, дедушка, когда женился, её фамилию взял? Точно, так оно и было. Любопытно, что будет, когда у твоего сына, в Новосибирском Академгородке начнутся проблемы из-за папочки-зека? Ведь одно дело числиться «в ящике» сыном инженера, и совсем иное – бывшего заключённого. Я так понимаю, статью ты мотал не по политическим мотивам? Учёный – сын уголовника. Любопытная комбинация!

Старик с силой сжал кулаки:

– Не посмеешь…

– Сомневаешься? Напрасно. – Подполковник приблизил своё лицо к лицу собеседника. – Если бы ваша гоп-компания не схватила жену профессора, я бы так не поступил. Но вы, ребятки, первыми пошли на беспредел. И никто вас к этому не подталкивал. Сначала Гаджу под колёса кинули. Потом супругу Урманского в подвал упрятали. Семью друга моего едва не повязали. Про себя молчу, я на службе. Но знаешь, дедушка, тоже неприятно, когда тебе в спину из ствола шмаляют. Так что на совесть не дави, там глухо. А теперь не будем терять время. Предлагаю обмен. Ты открываешь информацию, я закрываю глаза на твоё прошлое. Торг неуместен. Времени на раздумья нет. Мои друзья на Гилюе скорее всего уже в ваших руках. Потому хочу знать всё.

– У тебя же Ельцов. Почему у него не спросишь?

– Ельцов в Зее. А по телефону – не разговор, – схитрил подполковник. – О чём тебе прекрасно известно. Так что с ним позже пообщаемся.

Старик прошёлся пальцами по пуговицам пиджака, распахнул полы.

– Жарко тут у вас.

Щетинин начал приподниматься с места:

– Я так понял, не договорились.

– Сядь, начальник, – глухо произнес старик. – Что тебя интересует?