Пропавшая экспедиция

– Да, – согласился декан, – с Профессором объект поступил лояльно только потому, что увидел, как тот ценой своей жизни пытался спасти друга. Иначе бы и с ним поступил так же. Но это-то и есть доказательство того, что человек меняется.

– Единичный случай. – Савицкий обречённо махнул рукой. – Знаешь, я много думал над тем, что произошло. Да, наверное, вы где-то правы, что скрываете бонке от людей. Только сам собой напрашивается другой вопрос: а зачем? Для чего? Для того, чтобы ненависть, жадность, месть, злоба, властолюбие – всё это продолжало процветать? А не лучше ли замкнуть цепь и поставить точку? Как тогда, в прошлом?

– Не знаю, – спокойно отозвался декан. – Я свою жизнь положил на одно – сохранить объект и максимально оградить его от грязи. Пока у меня это получалось. Надеюсь, у тех, кто придёт вслед за мной, тоже получится.

– У вас кто-то скурвился? – неожиданно поинтересовался Савицкий, бросив взгляд в сторону реки: оттуда чётко слышался рёв мощного дизельного двигателя.

– Да.

– Ты его вычислил?

– И да, и нет. – Декан сорвал травинку, покрутил ею перед глазами. – Змея оказалась о трёх головах и двух хвостах. И до одной головы мне не добраться.

* * *

Милицейский глиссер, прошуршав дюралевым днищем по гальке, пристроился рядом с лодкой декана.

СЧХ первым спрыгнул на берег и, бросив короткий взгляд на расположившихся под надзором охраны, невдалеке от берега, Савицкого и Ельцова, тут же направился к стоящим невдалеке двум контрактникам. Вслед за подполковником судно покинули трое сотрудников Зейского УВД, вооружённые короткоствольными автоматами.

Щетинин на глаз определил командира:

– Ты главный?

– Предположим.

– Предполагать будешь на бабе, и то, если та даст. Выводи на свет божий моего майора.

– Понятия не имею, о чём речь.

СЧХ покачал головой, как бы сомневаясь в словах наёмника, после чего громко, так, чтобы слышали все, произнёс:

– А мне, Сват, говорили, ты умный. Выходит, ошибались в тебе, Герман Викторович. Что ж, тогда слушай меня внимательно, капитан. Первое. Твой заказчик у нас. И он тебя сдал. Не веришь? – Щетинин заметил ухмылку на лице контрактника. – Терёхин так и сказал, что сразу не поверишь. Но суть не в этом. Второе. Связь мы тебе обрезали. Всю. А потому, Гризли, слышишь, – СЧХ повысил голос ещё сильнее, – не старайся. Не трать силы. Всё одно ни с кем не свяжешься. Третье, Сват. На «вертушку» не рассчитывай. Её не будет. А теперь условия договора. – Щетинин выставил указательный палец в сторону наёмника. – Пока договора. Сейчас ты тихо и мирно отпускаешь всех моих людей и мы покидаем лагерь. Все, до единого. Вы возвращаетесь в Зею. Самолёт через четыре часа. Места для вас забронированы. В благовещенском аэропорту вам передадут билеты на московский рейс. До вылета сидите в аэропорту. Это самый идеальный вариант исхода.

Ухмылка всё ещё занимала место на лице наёмника.

– А если нас не устраивает такой договор?

– Что ж, есть второй вариант.

Теперь ухмылка Свата стала ещё наглее. СЧХ это заметил. И тут же отреагировал на неё.

– Напрасно думаешь, будто тебя отмажут. Для начала я начну крутить дела по убитому следователю и нападению на трассе – для затравки. Чтобы засветились ваши фамилии. А потом сделаю то, чего от меня никто не ждёт. В том числе и ваши хозяева. Выкладываю по степени исполнения. Сначала мы вас арестуем за оказание сопротивления органам. Которые прибыли на место уголовного преступления. В лагерь, который вы захватили с целью группового изнасилования Рыбаковой В.В. Далее, в ходе расследования выяснится, что это был не единственный эпизод и что подобного рода фактов вашего, мягко говоря, аморального поведения имелось как минимум, два. Первый эпизод будет связан с супругой хорошо вам известного профессора Урманского. Причём замечу: в связи с тем, что вы её прятали у себя, на базе, попытка оказалась удачной. И групповой! После чего вы применили насильственные действия по отношению к студентке третьего курса одного из высших учебных заведений города Благовещенска. Что она и подтвердит. В том числе и в суде.

– Ты что, подполковник, – ухмылка мгновенно слетела с лица солдата, – сбрендил? Мы никого не трогали! Ни жену Урманского, ни какую-то там студентку!

– А по документам насиловали, и неоднократно. – СЧХ смотрел прямо в глаза наёмника. Не моргая. – Твоя «крыша» просто офигеет, когда всё это всплывёт в средствах массовой информации. А оно всплывёт. С вашими фото на первой полосе. Обещаю! Как сам понимаешь, «крыша» руки марать не станет. Себе дороже. Ты забыл, Сват: здесь моя территория. А нужно было об этом помнить, когда начинал беспредел. И вот каков мой сказ: если ты сейчас не отпустишь моих людей, всех, без исключения, то я свои слова выполню именно в том порядке, как только что расписал. Мало того: судить вас будут не в Москве, а здесь, по месту. И срок мотать будете неподалёку, под моим надзором. Поодиночке. И не на «красной зоне». Как тебе и твоим ребяткам перспектива опетушиться?

– А не слишком ли самоуверен, подполковник?