Пропавшая экспедиция

— Черноголовыми пришельцами, позволю себе напомнить вам, — холодно вставил профессор Голденвысер, начиная потихоньку закипать. — Черноголовыми, а не какими-то там огнеголовыми!

— Огненноголовыми, с вашего позволения, — в который раз поправил его Офсет, немедленно удостоившись в ответ уничижительного взгляда.

— Ну допустим, — согласился преподаватель из Лидса. — Однако не забывайте, прилагательное «черноголовые» приклеилось к шумерам стараниями семитов!

— Ну, это, знаете ли, чересчур уж эмпирическое допущение! — огрызнулся Голденвысер.

— А свой язык шумеры звали благородным, — словно не расслышал упрямец из Лидса. — Кстати, сэр, насколько мне известно, он классифицируется как агглютинативный язык, где словообразование происходит путем добавления множества суффиксов и префиксов, каждый из которых наделен определенным значением, и в этом плане, аналогичен индейским языкам, включая аймара и кечуа…

Профессор Голденвысер смерил выскочку взглядом русского умельца Левши, собравшегося подковать механическую «аглицкую» блоху, подаренную самодержцу Александру спесивыми англичанами с намеком на подавляющее техническое превосходство.

— Почему бы не предположить, — самозабвенно продолжал мечтатель из Лидса, — что шумеры, после завоевания Междуречья воинственными дикарями, уплыли туда, откуда явились, то есть, на южноамериканский континент…

— По той простой причине этого никак нельзя предположить, милейший, что англичане в ту пору, еще не учредили Голубой ленты Атлантики, — с ехидцей вставил Чванс, пожав жидкие аплодисменты.

— Но как иначе объяснить, что у индейцев, проживающих в глуши, в бассейне Маморе, фактически в полной изоляции, оказались копии глиняных табличек из Шумера?! — не сдавался историк из Лидса.

— Вот именно! — подхватил профессор Голденвысер. — Вот это, действительно — вопрос из вопросов! Я думаю, нам стоит адресовать его полковнику Офсету. Только в несколько перефразированной форме. И, вместо того, чтобы удивляться, откуда у дикарей с берегов Маморе взялись копии табличек шумеров, спросим у полковника всерьез: откуда вы их выцарапали, милейший?!

Сер Перси побагровел.

— Ясное дело, откуда! Он срисовал их из монографии доктора Опперта. Или из грамматики шумерского языка, составленной тридцать лет назад профессором Ленорманом!

— Не знаю я никакого Ленормана!! — срывающимся от гнева голосом объявил полковник Офсет.

— А меня это нисколько не удивляет! — парировал профессор Чванс. — Чтобы содрать значки из чужой книги, вовсе необязательно знать ее автора лично! Я вам больше скажу! С этой работой, и обезьяна справится, сиди себе, малюй, в расчете на дешевый успех!

— Сэр! — хрипло начал полковник, у которого задрожало веко.

— Я недавно прочел монографию доктора Эмери, — быстро начал преподаватель из Лидса, втискиваясь между спорщиками, как рефери в ринге. — Так вот, господа, мне представляются более чем убедительными параллели, проведенные господином Эмери между признанными колыбелями нашей цивилизации в междуречье Тигра и Евфрата, и культурами, возникшими в Месоамерике, у тольтеков, майя и ацтеков, а также, на берегах озера Титикака в Боливии и Перу, где находится небезызвестный мертвый город Тиуанако!

— Эмери — тот еще шарлатан! — дрожа от негодования, просипел Чванс.

— Тем не менее, все изложенное им выглядит более чем убедительно! — сказал преподаватель из Лидса, проигнорировав профессора Чванса и апеллируя к профессору Голденвысеру. Но тот — и ухом не повел.

— Убедительно с точки зрения дилетанта! — донеслось от Чванса.

— Ну отчего же так сразу? — осведомился историк из Лидса, по-прежнему не сводя глаз с Голденвысера, из-за чего можно было подумать, будто они с Чвансом говорят по телефону, а Голденвысер играет роль телефонистки. — Не удивлюсь, если гипотеза доктора Эмери, предположившего о некоей связи между континентами, существовавшей в незапамятные времена, окажется верной, вне зависимости оттого, что думает о ней доктор Чванс.

— Так ведь возьмите хотя бы тех же Огненноголовых Стражей, — словно очнувшись от забытья, вставил сэр Перси. — Их предания, о которых мне рассказали старейшины, тоже гласят, будто они прибыли издалека. Из-за большой воды, как они вне сомнений называют Атлантику! Опять же, сам внешний облик этих индейцев заслуживает самого пристального внимания. Огненноголовые столь же невысокого роста и также сухопары, как и их соседи — индейцы. При этом их кожа — гораздо светлее. Ну и волосы, вот что еще надобно отметить особо: среди них попадается дольно много рыжих. Пускай этнологи, если ошибусь, поправят меня, но, сдается, волосы краснокожих аборигенов обеих Америк обыкновенно чернее воронова крыла…

— Видать, ваши Огнеголовые их хной подкрашивают, точно, как один широко известный болтун, возомнивший себя ученым! — изрек профессор Чванс и противно захихикал. — Наверное, чтобы в свою очередь, корчить из себя представителя белой расы…