Пропавшая экспедиция

Опер чуть приподнял голову и сквозь плотную листву внимательно присмотрелся ко второму наемнику. В том сквозила не только сила, но и опыт. Опасный противник. Думающий. Такой с кондачка решение принимать не станет. А значит, есть шанс на вполне возможный диалог. Или наоборот…

Второй, как бы в подтверждение мыслей опера, проговорил, сполоснув лицо водой из реки:

— Твоя беда, Леший, в том, что ты не видишь дальше собственного носа. И считаешь, будто все вокруг должны поступать именно так, как поступил бы ты. А это неправильно.

— Не понял… — Кузьменко резко развернулся всем телом, так, что лодку сильно качнуло из стороны в сторону.

Второй наёмник ещё раз бросил взгляд в сторону кустов, в которых залегли беглецы. После чего продолжил:

— Знаешь, почему «брать» подготовленного спеца менее опасно, чем беглого зека?

Леший задумался. Растерянно посмотрел на товарищей, сидящих в плоскодонке, как бы ища поддержки. Те молчали.

— Почему?

— Потому что профи будет действовать так, как его учили. — Второй присел на упругий борт судна. — А зек — по наитию. Зек — непредсказуем, а значит, просчитать его шаги невозможно.

— Это ты к чему?

— Забудь. — Второй зачерпнул воды, напился. — Действительно, лучше кликухи тебе и придумать было невозможно. Такой же тёмный и ограниченный.

Когда лодка проплывала мимо кустов, Донченко показалось, будто второй снова бросил взгляд в их сторону, но тут же отвернулся.

* * *

Мишка предложил «срезаться» в карты. Идея была проста, как банный лист, но ничего иного никому в голову не пришло. Когда троица разместилась в круг импровизированного стола, чуть сдвинув в сторону посуду, и картонные квадратики пошли по кругу, Дмитриев спросил:

— Как думаете, всё в порядке?

— Да. — Санатов сделал из полученных карт веер. — Иначе бы мы сейчас слышали шум.

— А что за лодка крутилась?

— Хрен её знает. — Серёга хлопнул себя по плечу, убив озлобленного, назойливого шмеля. — Может, местные. За ягодой.

— Заехали на полчаса — и назад?

Серёга показал всем козырную шестёрку и первым кинул семь бубен.

— Думаешь… — Санатов легонько, почти незаметно, кивнул головой в сторону дальних кустов, в которых скрылась группа Донченко.

— Уверен.

— Тогда паршиво, — тихо проговорил Санатов, с силой кидая на импровизированный стол вторую семёрку, червей. — Получается, один путь, выход к морю перекрыт. Нужно предупредить наших.

— Согласен. — Мишка проследил за тем, как Вика отбилась. — Минут через двадцать. Подождём.

* * *

— Алло, товарищ подполковник… Ельцов прилетел.

— Так, судя по голосу, прошляпили?

— Да.

Щетинин матюкнулся.

— Как?

— Не успели.

— Что значит «не успели»?

В трубке послышался шорох, будто мембрану прикрыли рукой.

— Фролов, не финти! Нечего там подсказки слушать! Говори, как было!

Шорох прекратился.

— Обвёл нас Ельцов. В помещении аэропорта брать не рискнули. Решили дождаться на улице. А он воспользовался служебным выходом, с другого конца здания. Выскочил, сразу взял такси…

— Как это — со служебного выхода? У вас там что, полный бардак?! — рявкнуло начальство. — Нюх потеряли? Расслабились?

— Да нет, товарищ подполковник. Просто…

— Просто даже у амёбы ничего не бывает. А ты, Фролов, не амёба. Где он сейчас?

— Понятия не имею…

— То есть как это?! Совсем потерял, что ли?

— Да тут повеселее история, товарищ подполковник.

— Ты у меня веселиться в отставке будешь! Фролов, вы что там себе позволяете?

— Товарищ подполковник… Выслушайте меня! — не сдержался абонент на другом конце провода. — Я сам понять не могу, как произошло.

— Ну?..

— Ваш Ельцов взял такси. Поехал в город. Мы — за ним. Хотели машину остановить, его пересадить к нам. Но не тут-то было. Какая-то «тойота» начала такие кренделя выписывать перед нашим носом — полный беспредел. Мы влево — он влево. Мы вправо — он вправо. Мы сирену включили, а ему пофиг. Даже палец в окно показал. Эту, как его… Фак-ю.

— И вот так до города с этой «фак-ю» и ехали?

— Нет.

— Я так и понял. Решили, значит, остановить?

— Водитель оказался пьяным. В стельку!

— А Ельцов, значит, пропал?

— Я сообщил, на пропускной на въезде в город, чтобы они тормознули машину…

— И?.. Что мне, каждое слово из тебя вытягивать?

После тяжёлого выдоха донеслось:

— Такси в город прибыло без пассажира. Тот высадился перед постом. С водителем рассчитался.

— И всё?

— Да.

— Молодец, Фролов! Ничего не скажешь… Сколько хоть взял с того пьяного водилы?

— Товарищ подполковник…

— А ты к нему ещё разок наведайся. Сдери так, чтобы тебе до пенсии хватило. Понял меня, Фролов?

— Нет.

— Ну и дурак.

Сергей бросил трубку на рычаг.

«Ох, декан, декан!.. — Щетинин упал на стул, с силой откинулся на спинку. Усталость брала своё. — И какого рожна лезешь в пекло? Ведь они тебя сожрут за предательство. Не простят выход из „партии“. Станешь второй мишенью, вместе с Савицким. Ну, да и хрен с тобой, Юрий Николаевич, ты сам себе путь выбирал! Никто силком не тянул. А у нас, как ты правильно недавно высказался, сейчас поважнее дела имеются».

СЧХ глянул на стол, на котором лежала старая, истёртая папка с финансовой документацией за 1969 год. Глянул, испытывая чувство глубокого удовлетворения.