Пропавшая невеста

– Видела ли я ее? – Миссис Кроули помотала головой. – Нет, я и без привидения знаю, что ее душа заперта здесь. После ее смерти он занемог от тоски по той самой женщине, которую сам же и извел. Тогда он пошел на кладбище и вырыл из могилы ее кости. И с тех пор держит их здесь, подле себя, взаперти, как раньше запирал на чердаке саму Имоджен, когда бывал ею недоволен. Она его раба, и нет ей, бедняжке, ни отдыха, ни покоя.

– Я уверена, вы еще сможете искупить свою вину, – сказала Шарлотта старухе. – Идемте с нами, миссис Кроули. Уходите из этого дома и расскажите властям все, что вам известно о первой жене Честера. Только вы можете остановить его теперь. Помогите его второй жене и детям освободиться от него так, чтобы им не пришлось при этом бежать на другой конец света. Уходите отсюда с нами и сознайтесь во всем. Мы вас поддержим, клянусь.

Боль, внезапная, словно вспышка молнии, расцвела в теле Эмили, когда она почему-то оказалась лежащей ничком на полу, ощущая во рту вкус собственной крови.

Комнатку гувернантки целиком заполнял Роберт Честер, ревя от ярости, точно дьявол.

Глава 41. Эмили

Комната кренилась и шаталась перед глазами у Эмили, пока та вставала на ноги, вертя головой и пытаясь понять, что случилось. Сердце билось, как пойманная птица, и вдруг девушка ощутила такой прилив почти сверхчеловеческих сил, причиной которого может стать только чистый, беспримесный ужас.

Честер кинулся на миссис Кроули и ударил ее черепом, который держал в руке. Старуха взвизгнула и отпрянула, опрокинув единственную свечу на полог кровати. Старинная материя вспыхнула, словно порох.

Эмили даже выругалась про себя, стаскивая потерявшую дар речи и остолбеневшую сестру с кровати, – та неподвижно смотрела на Честера, который набросился на миссис Кроули, и на пламя, которое с треском пожирало полог кровати.

– А ну, отстань, скотина! – завопила Эмили, хватая Честера за руку и пытаясь оттолкнуть его, но куда ей было тягаться с ним силами.

– Шарлотта! – снова крикнула она сестре. – Очнись! Надо выбираться отсюда немедленно!

Но Шарлотта как завороженная продолжала следить за огнем, который с грацией паука уже перебежал с кроватного полога на потолок и принялся за него. Эмили поняла, что ей придется выбирать: спасать сестру от огня или миссис Кроули от ее разбушевавшегося сына. Но ей не хотелось даже думать об этом.

– А ну, отстань от нее, дьявол! – завопила она, точно банши, и всем телом ударилась о Честера, так что он пошатнулся, и миссис Кроули успела выползти из-под него. Подчиняясь инстинкту, старуха схватила первое, что попалось под руку – это оказался упавший бронзовый подсвечник, – и обрушила его на голову Честеру, вложив в этот удар, насколько могла судить Эмили, все свои невеликие старческие силы. Оглушенный ударом, тот упал, а тем временем пламя уже охватило почти всю комнату.

Выронив подсвечник, миссис Кроули упала перед простертым сыном на колени и плача принялась гладить его по лицу, и тут Эмили поняла: время выбора прошло, ни мать, ни сын не сдвинутся больше с места.

Зато они с сестрой должны двигаться, причем как можно скорее, твердо решила Эмили. Оба выхода – и в коридор, и в детскую – были уже отрезаны огнем, но они еще смогут выбраться отсюда наружу. Ведь папа́ страшно расстроится, если с ними что-то случится.

– Шарлотта! – Она схватила сестру за запястье и все-таки вывела ее из ступора. – Нам пора! Через окно! – Но кровать уже пылала целиком, загораживая подход к окну.

Не выпуская руки Шарлотты, Эмили в отчаянии схватилась за ручку двери в детскую, но тут же отдернула руку: металл был горячим. В комнате сгущался черный дым, жар коробил волосы и ресницы.

– Эмили, – крикнула вдруг Шарлотта. – Кажется, с нами все кончено.

– Ничего подобного, – ответила Эмили твердо. – Это не тот конец, какого я хочу для себя, Шарлотта. Я хочу жить. И я буду жить, клянусь богом.

И дважды с силой дернув себя за подол, она оторвала от него две длинные узкие полосы, которые сунула в стоявший на комоде кувшин: он был полон воды, и ткань тут же пропиталась насквозь. Протянув один кусок Шарлотте, Эмили знаками показала той, что с ним делать, и сама обернула второй вокруг носа и рта. Затем оторвала еще полоску, поменьше, и, вылив на нее остатки воды, обвязала вокруг кисти.

Тем временем в комнате стало невозможно дышать. И не только из-за дыма: воздух вокруг раскалился так, что, казалось, с каждым вдохом легкие сестер наполнялись огнем, который меж тем подобрался так близко, что его языки едва не лизали им юбки. Еще мгновение, и они пропали.

– Вперед! – скомандовала Эмили, обернутой рукой распахивая перед ними дверь, а другой рукой волоча в открывшийся проход сестру.

Сестры вырвались в коридор, и огонь за ними: от искр вспыхнули занавески и картины, пламя вытекло по ковру на площадку.