Пропавшая сестра

Он поднимает ладонь:

— И я знаю, где живешь ты.

Я нажимаю на кнопку и закрываю дверь.

— Монмартр, s’il vous plait, — говорю я водителю. На переднем сиденье темно, поэтому я не знаю, понял ли он меня.

Мы поворачиваем налево в сторону реки. Я считаю до пяти, прежде чем осмеливаюсь оглянуться. Жан-Люк все еще стоит на том же месте. Что это, простое совпадение? И он действительно случайно увидел, как я выхожу из «Дане ла Нуи»… Или он с самого начала следил за мной? С начала этого вечера? Или, может, от самого аэропорта?

Водитель спрашивает меня что-то по-французски. Я качаю головой, и в этот момент раздается пронзительный вой. Мимо нас по главной дороге проносится полицейская машина с сиреной. Что, если это опять Валентин?

— Поезжайте за этой машиной, s’il vousplait.

Водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида и недоумевает:

— De… quoi?[62]

— Моя сестра… — Я потираю виски. Такое ощущение, что в голове продолжает греметь клубное техно. На щеках появляется румянец, а в груди разливается неприятное тепло.

— У вас все хорошо? — спрашивает водитель по-французски. Уличные фонари расплываются перед глазами. Пытаюсь сфокусировать взгляд на его лице, но усиливающееся головокружение не дает этого сделать. Он озабоченно смотрит на меня, и я говорю, что все в порядке — mal de tete, просто болит голова.

— Пожалуйста, следуйте за этой машиной. Моя сестра пропала; ей нужна моя помощь. Пожалуйста. Помогите мне найти ее.

Мое зрение затуманивается. Жара кажется невыносимой, хотя я вижу, что водитель одет в куртку.

— Ваш адрес? — пытается говорить со мной водитель. — Мисс, где вы живете?

Что-то в его голосе и акценте кажется мне знакомым, но я не могу определить, что именно. Я называю свой адрес на Монмартре и ближайшую остановку метро, чтобы водителю было легче сориентироваться. Машина резко поворачивает вправо. Моей щеки касается прохладное кожаное сиденье. Сквозь веки пробивается яркий свет. Кто-то трогает меня за плечо.

— Анжела. Nous sommes arrives.

— Что?! — Мои глаза распахиваются от удивления, я вижу рядом с собой Матье, экскурсовода по борделям.

Он придерживает дверь. А когда я вылезаю из машины, хватает меня за плечи.

— Анжела, ты в порядке?

— Отойди от меня! — Я изо всех сил пытаюсь вырваться.

Он что-то громко говорит по-французски.

— Отпусти меня!

— Анжела, ты же знаешь, что я по пятницам подрабатываю таксистом. Почему ты мне не звонишь?

Его хватка все усиливается.

— Почему ты все время убегаешь, Анжела? Мы должны поговорить о том, что произошло!

Я роюсь в сумке и вытаскиваю электрошокер. При виде его Матье отталкивает меня, и мне приходится схватиться за мусорный бак, чтобы не упасть. Его рот кривится в усмешке:

— Ты уже один раз поцарапала меня. Снова хочешь сделать мне больно?!

Уличный фонарь у него за спиной светит мне в лицо, и я не могу разглядеть выражение его лица.

Я не понимаю, что происходит. Все расплывается перед моим взором. Я чувствую, что сейчас потеряю сознание.

— Послушай меня. Мне все равно, что произошло между нами раньше. Оставь меня в покое.

Я отступаю к дому Анжелы, не отрывая от Матье взгляда.

— Анжела, подожди…

Я бросаю ему банкноту в двадцать евро, поворачиваюсь и вставляю ключ в замок входной двери.

— Анжела!

Дверь захлопывается за моей спиной. Теперь нас разделяют шесть дюймов спасительного металла. Дверная ручка дергается под моей ладонью.

— Анжела! — доносится до меня приглушенный голос Матье. Сквозь стекло ясно видно, что он взбешен. — Анжела, вернись, пожалуйста!

Я, дрожа, иду к лестнице, не обращая внимания на его вопли. Он что-то кричит мне вслед сначала по-английски, потом по-французски. Основываясь на моем опыте общения с ним в борделе и на том факте, что Анжела поцарапала его, я делаю вывод, что моя сестра имела в виду не только Жан-Люка, но и Матье, когда предупреждала меня об опасности. Не исключено, что они действуют заодно. Она вряд ли стала бы бояться одного человека до такой степени, что не решилась обратиться в полицию или повстречаться со мной. Тут явно работает целая банда. Матье наверняка связан с черным рынком. А вот какова роль Жан-Люка во всей этой истории?

Три лестничных пролета сейчас для меня — это как Эверест, и мне требуется вся выдержка, чтобы удержаться на ногах. Я теряю равновесие на каждом повороте лестницы и дважды останавливаюсь, чтобы передохнуть. Матье больше не орет поддве-рью. Возможно, он даже уже уехал.

Войдя в квартиру, я бросаюсь в ванную, к аптечке Анжелы, нахожу таблетки от головной боли и глотаю их. Они, словно кирпичи, продираются по моему сухому пищеводу. Если бы серийный убийца или кто-то еще захотел убить меня сейчас, я бы, наверное, даже поблагодарила его. Спотыкаясь, добираюсь до кровати и проваливаюсь в глубокий сон.