Пропавшие без вести, или Дама в белом

— В фирме по изготовлению мраморных надгробий. — неохотно проронила Лащева. — Только не работал, он хозяином был. А к чему эти вопросы? Он сам теперь под надгробием, чего уж там.

— И кому теперь достанется фирма?

— Его шалаве. — сквозь зубы процедила женщина. — Я никогда на нее не претендовала.

— Но ваша несовершеннолетняя дочь — наследница первой очереди. — не выдержала я. — Разве с вами нотариус не связывался?

— Связывался. — неохотно подтвердила Лещева. — Я сразу сказала, что платить за услуги не буду. Сколько положено Ладе по закону, столько и возьму, судиться точно не стану.

Что же, в принципе, мы уже определили и способ отравления, и даже нашли ответ на извечный вопрос «Кому выгодно?» Вероятно, фирма приносила неплохой доход, раз ради четверти ее стоимости вдова пошла на такое жуткое преступление. Теперь оставалось только доказать, что именно она отравила подростка.

Мы подписали договор с Настасьей Лещевой, она дала нам полный карт-бланш, заранее одобрив любые экспертизы, и, чуть успокоившись, ушла. Мы в задумчивости посидели в кабинете, затем Саша ушел, сказав, что дело, вообще-то, поручено ему, он и пойдет нынче в поле.

В кабинет заглянули Валечка с другом-пылесосом. Увидев меня в одиночестве, выключила воющий агрегат, уселась на стул и весело спросила:

— Чего-то гляжу, ты прям ожила, щечки порозовели. Признайся, без меня судьбу устроила?

Я лишь загадочно улыбнулась.

— В барчик не пойду, а вот вина выпьем, если желаешь.

На этот раз за вином сбегала Валя. Мы выпили по стаканчику, болтая о разных пустяках и рассуждая о коварстве мужчин, когда я внезапно спросила:

— Как думаешь, женщине лучше быть сильной или слабой? А то меня тут с толку сбивают, хочу мнение третейского судьи услышать.

Валечка немного помолчала, потом серьезно ответила.

— А ты на меня посмотри, потом сама ответишь. Вот я слабой всегда была. Помню, едва семнадцать исполнилось, отец слег. Мамы у меня давно не стало, он меня в одиночку растил, все для своей Валечки, не женился больше. И не болел никогда, не до того было. И вдруг инсульт. На ровном месте. Повезли его в больницу, через неделю чуть оклемался, и его выписали. Он двигаться руками-ногами почти не мог. Я умоляла его оставить, хоть немного реабилитировать… Но кто будет слабую девчонку слушать? Денег на взятки у меня не было, откуда, я была одуванчиком-отличницей, деньги из тумбочки брала. А отложений папа не сделал, не с чего было. Словом, едва довезти до дома успела, второй инсульт… и все. Ему еще шестидесяти не было.

Она перевела дыхание.

— А потом я парня встретила… залетела по дурости. А он на аборт послал. И я пошла… по слабости характера. Потом сколько раз ругала себя — надо было бороться, к матери его в ноги кинуться… Но что уж после драки кулаками махать? И вот теперь мою полы. Ни семьи, ни детей. Хочешь еще быть слабой?

— Валечка… Но ведь еще не поздно, ты молодая, сама говоришь, мужчины в баре облизываются. Почему бы тебе не создать семью?

— Да что уж теперь. — махнула она рукой. — Поздно пить Боржоми, когда печень отвалилась. Меня так выскребали без наркоза, что детей теперь не выносить. Ладно, испортила я тебе настроение. Давай о веселом поговорим. Или вот лучше выпьем.

В этот момент в кабинет зашел Саша. Взглянув на его растерянное лицо, уборщица подхватилась и ушла.

— Быстро же ты управился. — удивилась я. — И двух часов не прошло.

— А я начал с главного. — хмуро ответил он. — Мы же знаем точную дату, когда у девочки начались первые приступы. Это 2 апреля, верно? Значит, кофе она пила в последних числах марта. Но понимаешь, в чем прикол? С 27 февраля и по 5 апреля ее мачеха, юная Людмила Макеева, находилась на курорте. Конкретно, на Канарских островах, где у супругов был куплен уютных домик на третьей линии.

— Ого! — присвистнула я. — Об этом домике Лещева даже не упомянула.

— Он был куплен уже во втором браке. — хмуро ответил Саша. — В любом случае, Лада имела право на четверть всего имущества. А оно оказалось нехилым. Ее смерть до вступления в наследство была выгодна единственному человеку, которого в России во время отравления не было!

— Мда… — протянула я. — Надо выяснить, был ли у Макеевой молодой любовник. Я правильно поняла, она намного моложе Лещева?

— На четверть века. — кивнул Саша. — Ему 51 был, когда встретились, ей 26. Классический расклад.

— И закончилось все почти классически… — подтвердила я. — Вот только отравить падчерицу… Это уже классика другого жанра.

— Но она физически не могла ее отравить!

— Задача не такая простая. — согласилась я. — Надо искать любовника, мать, сестру Макеевой. И кстати, придется проверить и одноклассниц Лады. В конце концов, таллий в кофе могли бросить и они.