Пропавшие без вести

По-прежнему шли поезда товарные и пассажирские. Геннадий уже научился их различать издалека по гулу колес.

Когда проснулся Батыгин, пленная команда строилась уходить на обед. Генька рассказал об остановке поезда с африканскими танками, обо всем, что видел и передумал.

— Дождемся ночью такой остановки, скакнем — и поехали! Вот будет номер, Никита, а?!

— А вдруг да не остановится! Что же нам, целую ночь лежать тут напрасно? — возразил Батыгин.

— Чудак! Да я бы три ночи для этого пролежал! Ведь если удастся бросок, то в одну только ночь мы проделаем путь двух десятков ночей, без опасности перемахнем через Одер и Вислу. Ты понимаешь?! — Генька от увлечения чуть не кричал.

Батыгин прикрыл его рот ладонью — и вовремя: как раз проходил путевой обходчик…

Потом промчалась электродрезина с эсэсовцами.

— Говорят, эта штука проверяет путь перед проходом особо важного поезда, — шепнул Генька. — Вылезть сейчас да рельс отвернуть!

— А чем?

— Вон, видал? — указал Генька на инструменты, оставленные рабочей командой невдалеке от штабеля, на виду.

— Здо-орово было бы! — согласился Никита.

— Они тут же все оставляют и на ночь, — сказал часовщик. — Утром пришли на работу, достали… Они помолчали.

— Генька, ты спи, — сказал Батыгин.

— Успею. Жрать хочется, как корове… Виноват, не буду! — осекся часовщик.

Продукты были нормированы еще строже, чем в лагере, и во имя сохранения пищевой дисциплины даже и говорить о них не разрешалось.

— Водички испей, — снисходительно посоветовал Батыгин.

Фляга была полна подслащенной водой. Оба напились.

В это время стремительно прогремел мимо них тот самый «особый» поезд, ради которого, видимо, и проезжали эсэсовцы, — всего три вагона, все три бронированные.

— Слушай, Никита, а что, если взаправду, а? — с замиранием сердца шепнул часовщик.

— Что вправду?

— Да я про домкрат и ключи…

— А что же! Жалко, что этот не ночью прошел. Может, какой-нибудь Геббельс ехал!

— А думаешь, танки или снаряды грохнуть не дело? Полный состав, а? — увлекся Генька.

— А как узнать? Ты купил расписание поездов? — усмехнулся Никита.

— Я, пока ты тут спал, безо всякого расписания научился. По стуку знаю. Хочешь, буду угадывать?

— Ты бы поспал пока, Генька. Ведь ночь не спал…

— Ладно, успею… Вот слушай. Идет… товарник — либо цистерны с бензином, либо танки, либо запломбированные вагоны…

Тяжелый, длинный состав запломбированных вагонов с часовыми на площадках прошел мимо них.

— Вот бы такой ковырнуть! — мечтательно шепнул Генька

— Было бы треску! Небось снаряды, — согласился Батыгин. — Вот кабы тол, а не ключ… Ведь не успеть. Отвинтить — полдела, надо сместить, а нечем…

— Ну-у, вдвоем поднапрем — и Вася!

— Да спи ты покуда, неугомонный! — настаивал Батыгин.

Генька попробовал уснуть. Он задремал, может быть на двадцать минут, но первый же приближавшийся поезд его разбудил.

— Пассажирский или санитарный? — не подняв головы и не открывая глаз, подал он голос.

— Ты будешь спать?! — строго сказал Батыгин товарищу.

— Не могу, Никита. Все надо продумать и взвесить.

Их захватила эта идея. Конечно, выйти к своим и передать поручение Бюро или хотя бы только добраться до партизан — великое дело, но вдруг по пути поймают… А здесь такой случай — и упустить?! Невозможно! С одной стороны, партийное поручение, а с другой — разве они не бойцы?! Что важнее сейчас, во время войны?.. Да и кто сказал, что они погибнут? Риск? Но разве побег не риск?!

Пленная рабочая команда после обеда вышла опять менять шпалы, работали однообразно, лениво. Солнце стало клониться к западу. Наконец ушла и команда пленных.

Стать партизаном здесь, в глубине Германии… Это была такая головокружительная и жгучая мысль… Правда, здесь уже не уйдешь в леса, не скроешься. Может быть, тут и конец… Но зато ты сумеешь разбить состав… хотя бы такой, как те, каких прошло за день десятки. Что бы в нем ни было — не напрасно на каждой площадке охрана. Если хотя на полсуток, даже на шесть, на пять часов нарушить движение поездов и задержать военные грузы, не говоря уже о реальных потерях фашистов от самого крушения… «И никто не узнает!» — с горечью подумал Батыгин. Все-таки было бы легче, если кто-нибудь знал хотя бы лишь то, что это сделали бежавшие из плена советские бойцы.

— Ну, так как?! — нетерпеливо спросил после долгого молчания Генька.

Батыгин вместо ответа сжал его руку.

Вдруг все стало просто и отчетливо, как на войне: перед ними было поставлено ясное боевое задание, которое они непреложно должны выполнить.

Они были взволнованы, но именно так, как бывает при выполнении боевой задачи, — напряженно и четко работала мысль. Все чувства обострились — зрение, слух…

Генька усмехнулся:

— Для кого оставлять запасы-то? Давай уж досыта. И силы прибавится! Верно?!

Никита кивнул. Они поели плотнее, но аппетита, в сущности, не было, он пропал от волнения.

Нужно было дождаться самой глубокой ночи, понаблюдать ночную обстановку.