Пропавшие девушки Парижа

Элеонора отказывалась верить тому, что слышала.

– Но до высадки считаные дни. Наша помощь сейчас нужна как никогда.

– Проводится реорганизация агентурных сетей, некоторые группы ликвидируются. Остальное доделают мужчины.

– У вас есть информация обо всех? – Задавая вопрос, она уже знала ответ. – Обо всех девушках?

– Обо всех, кроме двенадцати. – Намного больше, чем она ожидала. Директор протянул ей список с фамилиями агентов. В нем была Джози. И Мари. Двенадцать из ее подопечных пропали без вести.

И в немалой степени это была ее вина. Ведь это она предложила привлечь женщин к участию в операциях «Сектора Ф». Она лично вербовала кандидаток, контролировала ход их подготовки, принимала решения о заброске на оккупированную территорию. И ведь она видела, что возникли проблемы, но не настояла на принятии более решительных мер. Нет, это она, лично она несет ответственность за тех, кто пропал без вести и никогда не вернется.

– Среди агентов-мужчин тоже есть пропавшие без вести, – заметил Директор.

– Да, конечно. – Элеонора вздрогнула от этого довода, который слышала много раз. – Но они – военнослужащие, и в плену с ними должны обращаться как с военнопленными. – Не то чтобы судьба агентов-мужчин была ей безразлична. Но те имели воинские звания, должности, находились под защитой Женевской конвенции. Правительство станет их разыскивать, о них не забудут. А ее девушки не могут на это рассчитывать.

– Я должна поехать туда и на месте разобраться, что произошло.

– Хотите разыскать своих подопечных? Боюсь, это невозможно.

– Но, сэр, двенадцать из них пропали без вести, – возразила она. – Мы же не можем просто так взять и забыть о них.

– Элеонора, – понизил голос Директор, – забудьте про этих девушек. Не уйметесь, не поздоровится ни вам, ни другим. Сейчас ситуация такова, что вам это может дорого обойтись. И если не ради себя, оставьте расспросы хотя бы ради их родных. Вы не хуже меня понимаете: если немцы их схватили, значит, они, скорей всего, погибли.

Директор взял в руки трубку.

– По поводу их исчезновения проводится секретное расследование под надзором высшего руководства.

А вот это, знала Элеонора, была ложь. Если бы кто-нибудь занимался розыском ее подопечных, они неизбежно обратились бы к ней. Нет, по решению высшего руководства дело задвинули в самый долгий ящик.

– Да и не надо вам ничего знать, – добавил Директор, не давая ей вступить с ним в полемику.

– Не надо?! – поразилась Элеонора. Она отвечала за этих женщин. Она их завербовала, отправила на оккупированную территорию. – То есть вы приказываете мне прекратить их розыск? – изумленно уточнила она.

– Не только. Женское подразделение ликвидировано. И ваша должность тоже.

– Значит, меня куда-то переводят? Куда же?

Директор отвел глаза.

– Боюсь, мне приказано сократить вашу должность. – Он говорил холодным тоном, как будто читал с документа, написанного другими. – Благодарим вас за службу, но, к сожалению, ваша карьера в УСО завершена.

Элеонора смотрела на него невидящим взглядом.

– Не может быть, это ошибка. – До образования подразделения женщин-агентов она работала в УСО много месяцев, нет, много лет. И теперь – вот так, пинком под зад?

– У нас нет выбора. У вас тридцать минут на то, чтобы собрать личные вещи.

Элеонора попыталась придумать, что сказать, и не находила нужных слов. Ее испепелял гнев. Она поднялась, выбежала из кабинета и, спустившись по лестнице, быстро вернулась в Норджби-Хаус.

У себя в кабинете Элеонора сразу прошла к столу и принялась складывать в стопки личные дела женщин-агентов. Фотографии пропавших без вести девушек она вытаскивали из их досье и убирала к себе в сумку. Она понимала, что времени у нее мало. Через минуту в дверях возник Директор.

– Я вас провожу.

Она потянулась к следующему досье, но он перехватил ее руку.

– Оставьте все как есть. – Тут она сообразила, почему он последовал за ней.

– Вы можете взять только личные вещи. Никаких документов, – добавил Директор, очевидно поняв, даже раньше, чем это решила сама Элеонора, что она не прекратит поиски девушек-агентов. У нее в голове стал формироваться план действий.

– Я сама найду выход. Вам незачем стоять над душой, – сказала она, надеясь, что ее хоть на несколько минут оставят одну и она успеет забрать то, что нужно.

– Нам приказано проводить вас к выходу, – со смущением в голосе произнес Директор. Ошеломленная, Элеонора застыла на месте; ее рука замерла в воздухе. За каких-то несколько минут вся ее жизнь перевернулась вверх тормашками. Она пытливо всматривалась в лицо Директора, ища в нем ответы на незаданные вопросы или хоть что-то, напоминавшее того наставника, которого, как ей казалось, она хорошо знала. Но взгляд его был холоден.

Она отвернулась.

– Я должна разложить по местам папки. – Не могла же она оставить в беспорядке документы. Это казалось немыслимым.

– Не нужно, – остановил ее Директор. – Скоро придут военные и сами все упакуют.

– Зачем? – осведомилась Элеонора. – Куда это увезут?