Пропавшие души

– Знаешь что? Терпеть тебя не могу.

– Мы подруги! – улыбаясь, говорит она.

Я поворачиваюсь и ухожу. Конечно, Лора следует за мной и, нагнав, подстраивается под мой шаг.

– Однажды ты сказала, что, если мы не будем дружить, рехнемся здесь.

– Так и сказала? Правда? Тогда проблемы с головой начались у меня давно.

– Ах, Сьерра! Не будь такой злюкой. Мне очень жаль!

– Ничего тебе не жаль. Открою тебе одну тайну. Это была ложь. Я не собиралась дружить с коллегами.

– Пока не встретила меня, – говорит Лора, берет меня под руку и с пугающей скоростью хлопает ресницами. Она права, но я ни за что в этом не признаюсь.

Да, я хочу, чтобы мы с Лорой были подругами. Пусть дружба и не входила в мои планы.

– Хочешь поговорить о том, что случилось? – спрашивает она, резко посерьезнев.

– О чем именно?

– Хорошо.

Лора вздыхает, и я замечаю, как она качает головой. Она продолжает идти рядом со мной, ничего не говоря, и через некоторое время я не выдерживаю.

– Это я поцеловала Митча, – произношу упавшим голосом.

Лора преграждает мне путь, заставляя остановиться.

– Да, я видела. Но не могла поверить, пока не услышала это от тебя. Теперь все становится реальным. – Лора улыбается, и улыбка у нее такая заразительная и искренняя, что мне приходится постараться, чтобы не улыбнуться в ответ. Лора идеально вписывается в мою жизнь. Конечно, я бы справилась и в одиночку, потому что не умею иначе, но рада, что впустила ее в свой хаотичный мир.

– Что, черт возьми, произошло?

– Честно говоря, надеялась, что ты мне все объяснишь. И в первую очередь почему Митч исчез, не сказав ни слова? Сначала я подумала, что вы встречаетесь тайно, но… Тогда ты бы не находилась сейчас на грани нервного срыва.

– Судя по всему, Митч ушел, потому что был поражен не меньше, чем я. Или ему все равно? Не знаю. И вообще, где тебя носило? Ты должна была это предотвратить!

– Не надо во всем винить меня, Сьерра, – возражает Лора. – Пойдем, тебе пора возвращаться в неотложку. Твой перерыв заканчивается… – она бросает взгляд на часы, – прямо сейчас. Черт! Давай поторопимся.

Она права.

Проклятье.

Мы спешим к лифту, и по дороге Лора спрашивает:

– А теперь вернемся к началу. Что вы с Митчем вообще забыли в коридоре?

– Я хотела спуститься в неотложку, он пошел за мной.

– Он что-то сказал?

– Это ты во всем виновата!

Лора растерянно вскидывает на меня взгляд:

– Он так сказал?

– Нет, конечно, нет. Он снова заговорил о кошмарах, о том, как ему жаль… – Я со стоном стягиваю с волос резинку и заплетаю новую косичку. Скорее всего, она получится такой же кривой, но мне нужно чем-то занять руки.

Мы подходим к лифту, Лора нажимает на кнопку.

– Я не собиралась рассказывать Митчу о твоих кошмарах. Слова просто сорвались с языка. Я и подумать не могла, что он будет так переживать…

– Но он переживает. Видимо, вбил себе в голову, что это он виноват.

– В общем-то, так оно и есть.

– Лора, – шиплю я, сверкая глазами.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Конечно, Митч не виноват, но он стал причиной твоих кошмаров, пусть ничего не может с этим поделать. – Лора пожимает плечами. – Паршиво, конечно, но что есть, то есть.

Двери лифта открываются, и я вхожу в кабину. Лора смотрит на меня, склонив голову набок, и спрашивает:

– Как дошло до поцелуя?

– Один из новичков ко мне подкатывал, а потом сказал Митчу, что тот для меня недостаточно хорош. – Черт, его слова все еще вызывают у меня ярость. И сам факт этого выводит меня из себя. Как же я запуталась…

Усмехнувшись, Лора качает головой, и я наконец нажимаю на кнопку закрытия дверей.

– Вы с Митчем…

Перебиваю:

– Эй! Не существует никаких «нас с Митчем», слышишь?

Двери закрываются. Я прикрываю глаза, чтобы собраться с мыслями.

Раздается сигнал пейджера.

Сообщение об экстренной госпитализации.

Когда двери раздвигаются, я не останавливаюсь, чтобы посмотреть на лифт, с которого все началось и который снова заработал, и заставляю себя не думать о том дне.

Не думать о Митче – пусть это ужасно сложно. Наш поцелуй был по-настоящему крышесносным. Кто бы мог подумать, что он умеет так целоваться? Что его губы такие мягкие и одновременно – напористые? Или что от его прикосновений у меня по коже побегут мурашки?

Черт, черт, черт!

Это нехороший знак.

Внизу живота ощущаются слабые отголоски возбуждения, и я уверена, что, если бы сейчас закрыла глаза, увидела бы Митча, его темные глаза в обрамлении длинных ресниц.

Я рассеянно провожу пальцем по нижней губе – пока не понимаю, что делаю, и не убираю руку.

– Прекрати эти глупости, Сьерра, – шепчу, качая головой, словно это поможет избавиться от мыслей о чертовом поцелуе.

Не помогает. Но когда переступаю порог неотложки, все они отходят на второй план. Передо мной стоит Лиша. Она выглядит хорошо – будто ничего не произошло – и улыбается, заметив меня.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, хотя ответ очевиден.

– Работаю. А ты как думала? – Она подмигивает.

– Когда ты вернулась?