Пропавшие. В погоне за тенью

— Не знаю, что у него было в голове, для чего он это сделал… мне сказал, что ему нужна была эта задняя крышечка, чтобы пускать солнечных зайчиков! — Она как-то сокрушенно пожала плечами, сглотнула и продолжила: — Я, конечно, ему не поверила. Когда выскочила, часов уже и след простыл. Кто-то подобрал их. Конечно, это ведь чистое золото. Дворник сказал, что видел какого-то парня в костюме, но не разглядел его, а еще странную женщину, она еще ногу подвернула. Все они тоже куда-то делись. А еще… — Диана шумно вдохнула, что означало высшую степень ее переживаний: — муж вернулся с работы, заперся в комнате и отказался выходить. Он не сказал, что случилось, вообще отказался разговаривать, хотя мы все всегда все обсуждаем, даже мелочи. Мы… работаем в одном отделе, только он физик, он старше, опытнее, а я — инженер-технолог, рассчитываю на ЭВМ детали, которые придумывают физики и математики. Как бы делаю возможным их полет фантазии.

Удача сама шла мне в руки. Я даже и думать о таком не смел.

Ручка двери вдруг опустилась, дверь открылась и в каморку просунулось лицо Курбатова.

— О, вот вы где! — обрадовался он. — Фланцы принесла?

Диана кивнула и, как мне показалось, покраснела.

— Оприходовал?

Я показал на журнал.

— Отлично, давай их сюда! Наконец-то начнем монтировать главный шлюз! Да… проверь по графику, кто нам еще что задолжал и поторопи. Гальваники уже неделю задерживают семь позиций. Постарайся, чтобы сегодня все было на складе. — Он постучал по серебристым часам, на которые я невольно засмотрелся. Стрелки показывали половину первого.

Я вытаращился на начальника, но он, проскочив в кабинет, схватил фланцы и тут же исчез, оставив после себя едкий запах дрянных папирос.

— Вот же черт… — вырвалось у меня.

Диана понимающе улыбнулась.

— Я могу показать, где находится гальванический цех, а то вы, скорее всего, заблудитесь.

Я все еще не мог поверить, что передо мной стоит моя мать. Я понятия не имел, как себя с ней вести и решил, что буду делать вид, будто все нормально, все так и должно быть. Хотя, разумеется, все было совсем не нормально.

— О… — сказал я. — Вы бы меня очень выручили.

И тут меня словно током прожгло. Я вскочил, нелепо взмахнул руками, чуть не снес журнал, лежащий на краю стола.

— Какой же я… раззява… забыл про таксиста…

Диана ошеломленно смотрела на меня, у меня же из головы вылетело, что она, по сути, совершенно посторонний для меня человек.

— Вы… — произнесла она, потрясенно качнув головой, — …вы это сделали точь-в-точь как мой сын, когда он расстроен или в гневе. Руками… вот так! — и она показала мой жест.

Мать не проведешь.

— Я приехал сюда на такси и… забыл его отпустить… думал, забегу на несколько минут…

— Так у вас включен счетчик? — побелела она. — Это же так дорого! Бегите быстрее, а цех потом! Еще успеется! — она сразу же забыла о моем жесте, взялась за ручку двери, чтобы уйти, но я не мог ее отпустить просто так. Мне почему-то казалось, что, если она уйдет, я больше никогда ее не увижу. Как во сне.

— Погодите! — я подскочил со стула и успел взять ее за локоть. — Черт с ним, с таксистом. Счетчик не включен, я попросил его забрать меня, потому что пока плохо знаю город. Ничего страшного, если я не приду, не случится.

На самом деле, могло случиться, но цех и завод были важнее. И не только для меня.

— Вы уверены? — она посмотрела на меня тем самым взглядом, который в будущем я буду воспринимать только как «Нет, нет и еще раз нет». Однако на этот раз взяла моя.

— Однозначно.

— Хорошо, идемте.

И мы вышли в оглушительный грохот, пошли по цеховым закоулкам, выбрались во двор, здесь было потише, вошли в другой цех, прошли его насквозь, здесь было потише, но больно уж воняло горелой пластмассой и когда мы добрались до его противоположной стороны, у меня кружилась голова и я думал, что вот-вот упаду в обморок.

Диана распахнула неприметную дверцу, мы снова оказались на свежем воздухе среди огромных сварных конструкций, напоминающих лежащие скелеты космических ракеты — исполинские, завораживающие и даже пугающие. Здесь стояла такая тишина, словно бы и не было вокруг всего этого производственного муравейника, огромного невероятного завода, в центре которого я оказался волею судеб.

— Гальваникам лучше всех, у них такая тиши… — Диана повернулась ко мне и сразу же осеклась. — Вам нехорошо…

Я прислонился к деревцу, по какой-то странной случайности оказавшемуся рядом. К дереву был приколочен скворечник, из него выглянула птичка, посмотрела на меня черным глазом и, прощебетав короткую трель, улетела.

— Все… уже более-менее. Надышался там…

Мне было так плохо, что я едва соображал, где нахожусь и вдруг мне показалось, что Диана… то есть, мама… она рядом… она взяла меня за руку, сжала ее и мне вдруг сделалось так легко и спокойно, будто я снова вернулся в детство… я дышал ровно и спокойно и сердце, несколько секунд назад выпрыгивавшее из груди, расслабилось.

— Все будет хорошо, спокойно…