Пропавшие. В погоне за тенью

Я открыл глаза и увидел, что Диана держит меня за руку и успокаивает. Глаза ее были полны сочувствия и любви, она успокаивала меня, как успокаивают собственного ребенка, и я понятия не имел, как это работает, ведь перед ней стоял взрослый мужик далеко за сорок, небритый, помятый, да еще и со вчерашним запахом…

— Извините… — она отдернула руку и покраснела. — Вы… вы просто так дрожали, у вас, наверное, был приступ, и я…

— Спасибо, — тихо сказал я. — С детства не выношу запах паленой пластмассы.

И она снова взглянула на меня странным взглядом.

— Мы пришли, — сказала она. — Дверь в гальванический цех за углом. Начальник Сироткин Андрей Юрьевич. Он немного странный, но думаю, вы найдете общий язык. Потому что вы тоже…

Я собрался с мыслями, ощутил, что дрожь в ногах прекратилась.

— Послушайте… у меня к вам просьба. Только не подумайте, что я… вмешиваюсь… или…

— Конечно, говорите… ни в коем случае…

— Не наказывайте сына за то, что он выбросил ваши часы. Вам ведь выдали новые… — я через силу улыбнулся.

Не знаю, что она подумала, но мне было жутко неудобно, как всегда, бывает, когда просишь за себя. Я просил за себя, хотя она этого не знала и, судя по всему, очень удивилась и даже смутилась.

— Я и не думала… — сказала она улыбнувшись. — С чего вы взяли… нет, конечно…

— Простите… вечно я лезу не в свое дело… Спасибо, что показали, где живут гальваники.

Я опустил голову и направился к двери гальванического цеха. Мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Стойте!

Я замер, обернулся. Диана стояла в трех метрах от меня, красная от смущения.

— Я даже не знаю, как вас зовут. Мы… еще увидимся? — вырвалось у нее.

В сердце кольнуло. Я взялся за холодную ручку двери, потянул на себя. Дверь скрипнула и отворилась.

— Обязательно увидимся, — ответил я. — Главное, не задерживайте детали. А то меня Курбатов живьем съест.

Я вошел в открытую дверь и захлопнул ее за собой. Я так и не сказал ей, как меня зовут.

* * *

За проходную завода я вышел после четырех с ощущением дикой усталости. Поспать в каморке даже минут пятнадцать не удалось — после того, как я наведался в гальванический цех и удачно напомнил о задолженности, дверь в мой кабинет практически не закрывалась. Я понял, отчего так бесился Курбатов — невзрачная должность кладовщика на самом деле отнимала массу времени и от нее, по сути, зависел производственный процесс всего сборочного цеха.

Я вдохнул теплый воздух, оглянулся — люди выходили сплошным потоком. Я знал, чье лицо ищу, но ее нигде не было.

— Ладно, — сказал я сам себе и неспеша направился по тротуару вдоль серых корпусов завода. Настроение было хорошим. Несмотря на сложный день, мне удалось многое сделать и, самое главное и сложное — устроиться на завод.

Я нащупал в кармане пропуск. Лишь бы отдел кадров не спохватился и не затребовал документы. Для этого нужно было постараться не попадаться им на глаза все это время. Однако, в преддверии важных испытаний на заводе царила такая суматоха, что я был уверен, — руки до меня не дойдут и обо мне никто даже не вспомнит. Главное, четко выполнять обязанности и быть на хорошем счету у Курбатова.

Видимо, я довольно прилично размечтался и расслабился, потому что, когда рядом притормозила неприметный Жигуль, я не обратил на него никакого внимания. Мир, в котором все всегда спокойно. В котором никогда ничего не происходит. Для меня это был именно такой мир.

— Эй, уважаемый, постой-ка! — раздался голос из открывшегося окошка, и я даже не сразу понял, что обращаются именно ко мне.

Я продолжал идти, пока двери автомобиля не хлопнули и из него не выскочили двое крепких парней в джинсах.

Они подошли ко мне сзади и только тогда я начал что-то осознавать. Но… как говорится, было уже поздно. Парни взяли меня за руки и легко, словно я был перышком, втащили в заднюю дверь.

Меня усадили посредине, сами уселись по бокам и не успел я дернуться, как один из них накинул на голову мешок.

— Пригнись, а то прирежу, — в бок воткнулось что-то острое и я нехотя выполнил приказ.

Жигуль газанул, резко дернулся и понесся вперед.

— О, надо же у него и бабки с собой! — раздался над ухом удивленный голос.

— Шеф обрадуется! — ответили ему с переднего сидения.

— Так может выбросим его? Деньги вернули, что еще надо?

— Шеф сказал привезти. Есть вопросы.

Через несколько минут тот же голос произнес:

— Тут полтинника не хватает.

— Тем более.

Мы десяток раз свернули, машину резко подбрасывало на ухабах так, что я врезался макушкой в потолок. Наконец, водила сбросил скорость и Жигуль остановился.

— Выходим.

Меня выволокли наружу, по глазам полоснул свет, мы прошли шагов десять, хлопнула дверь.

— Давай его сюда, — послышался голос.

Руки скрутили и связали сзади, потом втолкнули в помещение и резким движением сняли мешком с головы. В нос шибануло резкой вонью. Я медленно открыл глаза. Вокруг было темно. Я не сразу понял, где нахожусь, но потом постепенно различил висящие крючья. На некоторых из них покачивались освежеванные свиные туши.