Пропавший

Вечером меня навестила Кэти. Я предчувствовала, что она обязательно заявится, хотя даже не позвонила предварительно, проверяя, дома ли я. Из окна гостиной я видела, как она остановила машину на моей подъездной дорожке, а потом несколько минут сидела, глядя в пространство. Мой телефон издал сигнал. Я схватила его в надежде, что на связь вышел Мэтт. Но сообщение было от папы:

Тоже очень скучаю по тебе. До скорой встречи.

Я закрыла глаза. Смысл послания стал мне понятен сразу. И, конечно же, буквально через несколько секунд телефон опять начал вибрировать у меня в руке.

Сообщение предназначалось твоей мамочке. Не обращай на него внимания.

Значит, отец снова взялся за старое. Впервые я узнала об этом в тринадцатилетнем возрасте. Закончилась осенняя учебная четверть, и мы ушли из школы намного раньше, чем обычно, – сразу после обеда. Вместе с Кэти сели в автобус, чтобы отправиться в Ливерпуль и заняться поисками подарков на предстоявшее Рождество. Центр города был заполнен людьми, и мы разглядывали витрины магазинов, когда я вдруг заметила отца, шедшего по переулку. Он разговаривал с какой-то женщиной и смеялся. Мне запомнилось, насколько иначе отец вел себя с ней, чем дома.

Я попросила Кэти подождать меня, пообещав вернуться через минуту, и последовала за ним, прячась за спинами какой-то семьи, чтобы, обернувшись, отец не увидел меня. Бросилось в глаза, что женщина держит его за руку. Я призадумалась. Она не может идти сама? Зачем ей держаться за него?

А потом они остановились, он посмотрел на нее сверху вниз, наклонился и поцеловал ее в губы. Я заметила у женщины на пальце обручальное кольцо, когда она положила руку моему отцу на плечо.

И внезапно все стало ясно. Я вернулась к Кэти, которая не обратила внимания на мое отсутствие, и стала слушать, какие вещи ей особенно понравились в витрине большого универмага. Постаралась тоже сосредоточиться на выборе покупок, но больше всего боялась расплакаться. Я же ни о чем не могла ей рассказать. Я никогда не посвящала подругу в подробности жизни нашей семьи.

И теперь воспоминания волной окатили меня, и я уже собралась позвонить отцу, высказать ему все, что думаю о нем, но поняла, что это бессмысленно. Бросив телефон на диван, я вышла к машине Кэти. Она вздрогнула, когда я неожиданно села рядом, и, разглядев мое лицо, достала с заднего сиденья целый пакет бумажных носовых платков.

– Извини, просто задумалась. Мама испекла для тебя торт. Она надеется, что у тебя все хорошо.

– Спасибо. Тебе не следовало волновать ее.

– А она нисколько не волнуется. Ей нравятся кризисные ситуации. – Кэти склонилась, чтобы обнять меня. – Хочешь поужинать со мной?

Я поежилась от ее прикосновения. С тех пор, как пропал Мэтт, у меня возникло ощущение потери какого-то защитного слоя кожи, и потому любой контакт с людьми делался для меня неприятным и заставлял нервничать. Она же прижалась ко мне еще теснее, игнорируя мое сопротивление, и я почувствовала знакомый аромат. Кэти пользовалась духами «Шанс» от Шанель.

Внезапно она отпустила меня и взяла с заднего сиденья две коробки с пиццей. У меня не хватило духа сказать ей, что я уже эту пиццу видеть не могу. Кэти передала коробки мне, а сама достала бутылочки с газированной минеральной водой.

– Спасибо, – кивнула я. – У меня сегодня маковой росинки во рту не было.

Она промолчала, и у меня появилась возможность приглядеться к ней пристальнее. Даже под слоем косметики ее лицо выглядело бледным, а глаза покраснели и распухли.

– А у тебя-то самой все хорошо, Кэти?

– Это все работа, – произнесла она. – Ненавижу свою контору. С нетерпением жду момента, когда смогу уйти оттуда.

А ведь еще и пары месяцев не минуло с тех пор, когда Кэти рассказывала о своей работе в восторженных тонах, расписывала, до чего ей там все нравится и насколько больше денег она станет вскоре получать. Я знала, что она амбициозна. Это черта характера была свойственна ей с ранней юности. И я всегда думала, что если люди вообще способны добиться успеха за счет одной только силы воли, то Кэти доберется до недосягаемых вершин. И понимание этого часто служило для меня самой отличным стимулом трудиться упорнее. Но сейчас складывалось впечатление, что Кэти достигла той точки, когда человек начинает задумываться: а стоит ли овчинка выделки? Причем я знала заранее, что к этому она и придет в конце концов. Что касалось меня самой, то я пребывала в уверенности, что, как только вернется Мэтт, у меня снова все наладится и на работе. Мысль о повышении больше не переполняла меня тем же приятным возбуждением, как раньше. Меня больше интересовали теперь поиски Мэтта, но для Кэти с ее стабильными отношениями в семье не было ничего важнее работы.