Пропавший легион. Император для легиона

– Нас послали сюда, чтобы мы улучшили, а не ухудшили положение. Мы должны встать между вами и видессианами и таким образом погасить вспышку бунта. Так уж получилось, – сказал он, используя тот аргумент, который однажды убедил Сотэрика. – Если имперская армия бросится на нас, вы погибли. Неужели ты хочешь, чтобы и мы подогревали мятеж?

Аптранд смерил его взглядом.

– Не хотел бы я ненавидеть человека с ясной головой. Черт бы тебя побрал за то, что ты прав. У меня желудок сводит, как от незрелых яблок, когда я об этом думаю, но ты прав.

Он отдал приказ, и его солдаты подняли погибшего товарища, прихватив и кинжал, которым тот защищался. Марк подумал о мече убитого: куда он исчез?

Трое намдалени пошли к своему лагерю. Четвертый, Гразульф, сын Гизульфа, остался с римлянами, чтобы показать им места, где можно было поставить заслон и преградить доступ из города в Контоскалион. Трибун послал туда два взвода.

В основном позиции эти были расположены вдоль главных улиц, ведущих на север и юг. У Скавра не было причин жаловаться на выбор, сделанный намдалени, – Гразульф, как видно, отличался хорошим глазом. Как и предполагал трибун, отряд пришлось разделить на две части: так они могли защищать большее пространство.

– Не разбивайтесь на группы меньше десяти человек, – предупредил он легионеров. – И если вам все же придется разделиться, старайтесь быть на расстоянии пятнадцати-двадцати шагов друг от друга, чтобы собраться вместе в случае необходимости.

Римляне быстрым шагом шли к порту. Они миновали квартал мелких лавочек, таверн, старых, запущенных зданий и вышли в район, населенный торговцами, нажившими состояние в портах Видессоса. Их великолепные дома были со всех сторон укрыты густыми садами, и, помимо ограды с воротами, их окружал густой колючий терновник. Но это не всегда спасало хозяев от ярости толпы. Некоторые из особняков уже превратились в дымящиеся руины, другие хоть и держались, но зато не имели в окнах ни одного целого стекла. Почти все они были оставлены своими хозяевами, это сразу бросалось в глаза. Торговцы, зная, как легко ярость мятежников может переметнуться с чужеземцев на богачей, решили не испытывать судьбу и укрыться в пригородах или на западном берегу Бычьего Брода.

Когда этот район города остался позади, с Марком осталось лишь несколько взводов. Он разместил их между Храмом Фоса и зданием, построенным из толстых каменных блоков, похожим на форт. Оно было окружено высоким забором. Вместе с Гразульфом и своими двадцатью солдатами он принялся разыскивать удобную позицию. Подходящее место для обороны нашлось само. Прошлой ночью бунтовщики обрушили стену богатого дома, чтобы ограбить его. Колючий терновник, окружавший развалины с восточной и южной сторон, все еще стоял нетронутый.

– Здесь мы можем построить баррикаду, – сказал трибун, – и удержать за собой все улицы, идущие к порту.

Солдаты взялись за работу с обычным для римлян упорством и аккуратностью. Вскоре дорогу пересекла насыпь, сделанная из битого стекла, кирпича и камня. Марк осмотрел ее с нескрываемой гордостью. «За такой стеной, – подумал он, – будет легко отбить атаку толпы, превосходящей легионеров во много раз».

Эта мысль породила другую. Позиция, которую занимали теперь римляне, была настолько сильной, что им не требовалось и взвода, чтобы защищать ее. Теперь он мог оставить половину солдат у баррикады и отправиться с остальными в сторону моря. Марк решил, что опасности в этом не будет. В этой части города, в отличие от бурлящего мятежом центра, который они прошли раньше, было относительно спокойно, и казалось, что они находятся на ничейной земле. Большинство домовладельцев уже сбежало, и, после того как грабеж закончился, на улицах не было видно ни намдалени, ни видессиан. Взвесив все «за» и «против», Марк разделил отряд на две части.

– Я покажу дорогу, – сказал Гразульф.

Он повел римлян к перекрестку, где стояли четыре больших особняка. У каждого из них были мощные стены, выходящие на улицу. Море было совсем близко. Трибун различал вечный плеск волн о стены, скрип снастей, хлопанье парусов. Город был все еще неспокоен. Новые клубы дыма поднимались в голубое небо, а издалека был слышен шум битвы. Скавр не знал, с кем дрались неугомонные видессиане на этот раз – с намдалени, имперской армией или друг с другом? Он думал и о том, сколько времени потребуется на то, чтобы Нефон Комнос (или, вернее, сам Император) решился дать взбунтовавшейся черни урок, который она запомнила бы надолго. Плеск волн успокаивал раздраженные нервы, и было бы так хорошо забыть обо всем, что происходит…

Римляне стояли здесь вот уже два часа, но ничего особенного не случилось. Лишь бродячая собака перебежала дорогу да оборванный нищий с котомкой за спиной исчез в переулке. Трибун позволил себе слегка расслабиться. Оставив троих солдат на часах, он вместе с остальными уселся в тени развалин. Они поделились едой и вином с Гразульфом. Намдалени сморщился от вина, хотя на вкус Марка оно было слишком сладкое.