Проповедник

– Знаешь, задним числом я могу сказать, что всегда чувствовал, что Якоб больше похож на Юханнеса, чем на меня. Я считал это насмешкой судьбы. Внешне могло казаться, что Эфраим был ближе мне, чем Юханнесу. Отец жил с нами, усадьбу и все прочее унаследовал я. Но это не так. Их многочисленные ссоры объяснялись тем, что они были так похожи. Иногда возникало ощущение, будто Эфраим и Юханнес один и тот же человек. Я всегда оказывался в стороне. Поэтому когда родился Якоб, и я увидел в нем так много от отца и брата, мне словно бы открылась возможность воссоединиться с ними. Если бы я смог накрепко привязать сына к себе и узнать его вдоль и поперек, то казалось, будто я одновременно узнаю Эфраима и Юханнеса. И стану частью единства.

– Я знаю, – мягко сказала Лайне, но Габриэль, похоже, не слышал ее. Он смотрел в окно куда-то вдаль.

– Я завидовал Юханнесу, который действительно верил в ложь отца о том, что мы способны исцелять. Представляешь, какая сила, должно быть, присутствовала в этой вере! Смотреть на свои руки и пребывать в убеждении, что они – орудие Бога. Видеть, как люди встают и идут, как прозревают слепые, сознавая, что это плод твоих собственных усилий. Сам же я видел только спектакль. Видел, как отец в кулисах управляет, режиссирует, и ненавидел каждую минуту. Юханнес видел лишь больных перед собой. Видел лишь свою связь с Богом. Какое горе он, должно быть, испытал, когда она оборвалась. Я ему совершенно не сочувствовал, а только очень радовался: наконец мы с Юханнесом станем обычными мальчиками, наконец мы станем одинаковыми. Но не стали. Юханнес продолжил околдовывать, а я, я… – Голос изменил ему.

– Ты обладаешь всем тем же, чем обладал Юханнес. Ты просто не решаешься, Габриэль. В этом разница между вами. Но верь мне, у тебя все есть.

Впервые за прожитые вместе годы она увидела у него в глазах слезы. Даже когда Якоб болел тяжелее всего, он не решался расслабиться. Она взяла его руку, и он крепко сжал ее.

– Я не могу обещать, что прощу, – проговорил Габриэль. – Но я могу обещать, что постараюсь.

– Я знаю. Верь мне, Габриэль, я знаю. – Она прижала его руку к щеке.

⁂

Беспокойство нарастало у Эрики с каждым часом. Оно ощущалось, как ноющая боль в крестце, и Эрика отстраненно массировала там кончиками пальцев. Всю первую половину дня она пыталась дозвониться Анне, домой и на мобильный, но безрезультатно. Через справочное бюро она узнала номер мобильного телефона Густава, но тот смог лишь рассказать, что накануне довез Анну с детьми на яхте до Уддеваллы, где они сели на поезд. Вечером они должны были приехать в Стокгольм. Эрику задело, что сам он не проявлял ни малейшего беспокойства. Он лишь спокойно предлагал множество логичных объяснений: возможно, они устали и выдернули шнур из розетки, мобильный телефон разрядился или – он засмеялся – возможно, Анна не оплатила телефонные счета. Последняя идея заставила Эрику закипеть, и она просто положила трубку. Если раньше она волновалась недостаточно, то теперь заволновалась всерьез.

Она попыталась позвонить Патрику, чтобы спросить совета или хотя бы услышать успокаивающие слова, но он не отвечал ни по мобильному, ни по прямому телефону. Она позвонила на коммутатор, и Анника сказала только, что он на задании и она не знает, когда он вернется.

Эрика продолжала лихорадочно звонить. Ощущение ноющей боли не проходило. Как раз когда она собиралась сдаться, по мобильному телефону Анны кто-то ответил.

– Алло?

Детский голос. «Вероятно, Эмма», – подумала Эрика.

– Привет, дорогая, это тетя. Послушай, где вы находитесь?

– В Стокгольме, – пролепетала Эмма. – Малыш еще не родился?

Эрика улыбнулась.

– Нет, пока нет. Эмма, я могу поговорить с мамой?

Эмма проигнорировала вопрос. Раз уж ей так повезло, что она сумела утащить мамин телефон и даже ответить по нему, она не собиралась сразу с ним расставаться.

– Знаешь что-о-о? – проговорила Эмма.

– Нет, не знаю, – ответила Эрика, – но, дорогая, давай обсудим это позже, мне сейчас очень нужно поговорить с мамой. – Терпение стало иссякать.

– Знаешь что-о-о? – упрямо повторила Эмма.

– Нет, а что? – устало вздохнула Эрика.

– Мы переехали!

– Да, я знаю, вы переехали уже какое-то время назад.

– Нет, сегодня! – торжествующе воскликнула Эмма.

– Сегодня? – переспросила Эрика.

– Да, мы опять переехали к папе, – сообщила Эмма.

Комната завертелась перед Эрикой. Прежде чем она успела сказать еще что-нибудь, из трубки донеслось:

– Пока, мне надо идти играть. – Затем послышались короткие гудки.

Чувствуя, как у нее опускается сердце, Эрика положила трубку.

⁂

Патрик решительно постучал в дверь дома в Вестергордене. Ему открыла Марита.

– Марита, у нас есть ордер на обыск дома.

– Но вы ведь уже были здесь? – удивленно спросила она.

– Мы получили новые сведения. У меня с собой целая команда, но я попросил их подождать немного подальше, чтобы ты успела забрать детей. Незачем пугать их видом такого количества полицейских.