Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история

Тем не менее некоторые авторы, отмечая значительную близость приведенных в книге Даниила и в книгах Маккавейских сроков, полагают, что в данном случае мы имеем не подлинное пророчество, а опять-таки предсказание, сделанное задним числом, или предвидение ситуации, не выходящее за рамки успешного политического прогноза. Первую точку зрения мы можем найти у Дж. У. Бьюкенена и Г. Боккачини[510], по мнению которых замечательная точность предсказания в Дан 8 может быть объяснена только тем, что срок очищения Храма уже был известен автору, составившему свое сочинение вскоре после этого события. Подобное предположение не выдерживает критики по двум причинам. Во-первых, в Дан 11, где мы находим подробное повествование об истории войн между Селевкидами и Птолемеями и гонении Антиоха Епифана, нет никаких указаний на очищение Храма Маккавеями. Во-вторых, сама жанровая и литературная форма видения Дан 8 однозначно указывает на то, что предсказанное в нем очищение Храма на момент написания этого текста еще не произошло. Стандартное построение псевдоэпиграфического пророчества или видения, использующего прием vaticanum ex eventu, выглядит следующим образом. Сначала автор под видом предсказаний пересказывает уже известные ему прошлые события; как правило, их изложение занимает большую часть текста. Ближе к концу повествования автор переходит от vaticana ex eventu к изложению подлинных пророчеств, ради которых и создавался весь текст; одновременно с этим повествование достигает своей кульминации и описанный в нем конфликт разрешается благополучным образом. Очевидно, что в видении Дан 8 текст, содержащий vaticana ex eventu, мы находим в Дан 8, 3–12, а подлинное пророчество – в Дан 8, 14. Предположение о том, что весь текст видения описывает только прошлые события, противоречит описанной канонической форме – очевидно, что, если бы автор Дан 8 составлял это видение уже после очищения Храма, он сделал бы его кульминацией будущую гибель Антиоха или воскресение мертвых.

Более умеренную точку зрения мы находим в работах Плёгера и Лакока[511], которые полагают, что восьмая глава книги Даниила или, по крайней мере, стих Дан 8, 14 были написаны после битвы при Бет-Хороне в 166 году до н.э., когда селевкидские войска потерпели поражение от повстанцев Иуды Маккавея и освобождение Иерусалима уже стояло на повестке дня. Это предположение, однако, плохо согласуется с реальными ожиданиями автора книги Даниила: он предполагал не победу Маккавеев, а возобновление войны между Селевкидами и Птолемеями (Дан 11 40), новое гонение Антиоха против иудеев (Дан 11, 44) и наступление чудесных эсхатологических событий (Дан 11, 45 – 12, 2). Очевидно, что у нас нет оснований представлять автора книги Даниила просто в качестве успешного политического и военного аналитика.

Таким образом, предсказание книги Даниила об очищении Храма через 2300 вечеров и утр после его осквернения блестящим образом исполнилось в 164 году до н.э. Указанное толкование, совпадающее с авторским намерением и пониманием текста, может быть отнесено к прямому смыслу, sensus literalis. Но можем ли мы говорить о том, что смысл видения Дан 8 не исчерпывается указанным смыслом и содержит также некоторый неясный автору дополнительный смысл, sensus plenior? В большинстве случаев мы пытаемся увидеть sensus plenior в тех видениях книги Даниила, авторское понимание которых было, по всей вероятности, неясным или даже некорректным, то есть, проще говоря, в тех случаях, когда эсхатологические ожидания автора книги Даниила не реализовались. Наш анализ показывает, что божественный смысл этих видений оказался намного более глубоким, относящимся к историческим событиям, отстоящим от времени написания книги Даниила на многие века. Однако в Дан 8 предсказание автора исполнилось и, таким образом, смысл, подразумевавшийся человеческим и Божественным автором, в данном случае совпадают. Приведенное рассуждение означает, что мы может ограничиться изложением буквального смысла описанного видения, не предполагая наличия в нем sensus plenior. Тем не менее это обстоятельство само по себе не означает, что подобного смысла в нем нет; если в остальных видениях книги Даниила есть sensus plenior, то он может быть и в восьмой главе, несмотря на корректность ее буквального смысла. Далее мы обратимся к обсуждению этого вопроса и рассмотрению возможных вариантов толкования восьмой главы, соотносящих ее содержание с историческими событиями, выходящими за пределы маккавейской эпохи.