Пророчество

Горелый не так уж нуждался в пояснениях. Спросил для проформы – чтобы освежить в памяти некоторые азы оперативно-разыскной работы и систему взаимоотношений полиции и криминального мира. Диму по кличке Голова он и в самом деле не знал, но в том, что он услышал от Воли, не было ничего нового: большинство полицейских информаторов представляют опасность только для залетных гостей города и полных идиотов из числа уголовной шушеры. И в целом ситуация выглядела так: людишки вроде Димы Головы, то есть носители разнородной информации, были в равной мере необходимы и уголовному розыску, и солидным криминальным фигурам, чья деятельность за последние годы на две трети стала вполне легальной. К ним относился и Вольдемар.

Делать выводы из услышанного Горелый не спешил – слишком вымотался за последние дни. Просто принял к сведению, завязал пару узелков на память, чтобы потом, в спокойной обстановке, помозговать. Пока он сам не знал, к каким неожиданным открытиям все это могло привести.

– Прав, прав, – согласился Сергей. – Так говоришь, Голова исчез?

– Как и не бывало. Понятия не имею, чего он испугался. Всего-то делов – надо было ответить на пару вопросов, без нажима…

– Значит, не захотел.

– Может, и так, – пожал плечами Воля. – Давай-ка лучше о наших делах. Ну так как, впишешься? На первых порах много не обещаю, но перспективы для роста есть.

На языке у Горелого вертелось: сегодня мне уже второй раз работенку с перспективой предлагают. Причем в обоих случаях – не в системе, не в органах. Но тут внутри, пожалуй, впервые за последние дни сработал какой-то невидимый тормоз. Поэтому ограничился коротким и неопределенным:

– Я подумаю.

– Валяй, – согласился Воля.

Затем сунул руку в карман пальто, вытащил пухлый кожаный бумажник, достал из отделения для визиток белый прямоугольник картона, чистый с обеих сторон. Внутри таких осталось еще с десяток – успел зафиксировать Сергей. Вернув бумажник на место, Воля извлек из внутреннего кармана ручку – перьевую, не какой-то там «шарик», отвинтил черный колпачок и аккуратно написал на прямоугольнике девять цифр.

– Что бы ты там ни надумал, начальник, звони. – Карточка придвинулась к Сергею. – Хоть «да», хоть «нет», мне надо знать, я же все-таки кое-что просчитываю… А теперь, – тон Воли почти не изменился, только лицо чуть-чуть напряглось, – я пошел, а ты стой спокойно, не оборачивайся.

– Какого… – Горелый, вопреки предостережению, дернулся, чтобы узнать, что происходит, но Вольдемар произнес жестко:

– Стой, говорю. По твою душу идут, не иначе.

– Кто?

– А мне откуда знать? Сам разбирайся.

Вольдемар отошел от столика так же быстро, как совсем недавно тормознул на ходу Горелого.

Сергей не выдержал – развернулся всем корпусом.

Ожидал увидеть все тех же сержантов-патрульных. Уже мелькнула мысль: «Черт, опять придется унижаться, звать Вольдемара на выручку».

Но это оказались не менты.

Прямо на него уверенно шагали двое молодых людей без верхней одежды – оба в темных пиджаках, один в джинсах, другой в брюках. Под пиджаком у одного был джемпер, у дрогого – светлая рубашка с галстуком.

«Только что из машины», – решил Горелый.

Из выреза джемпера одного из молодых людей змеился проводок. Заканчивался он наушником, утопленным в левом ухе.

Сергей оглянулся – Воли поблизости уже не было.

– Господин Горелый? – послышалось рядом.

Минутой позже его вывели на привокзальную площадь. Собственно, Сергей шел сам, никто не держал его под руки или за холку, но присутствие за спиной двух молчаливых сопровождающих очень напоминало конвоирование задержанного или – почему бы и нет? – сопровождение ВИП-персоны. Среди припаркованных поблизости разношерстных авто выделялся здоровенный джип, и было совершенно очевидно, что «господина Горелого» ожидают именно в этой машине.

Обогнав на шаг «конвоируемого», «джемпер» распахнул перед ним заднюю дверцу джипа. Не вполне еще понимая, что происходит, во что именно он «вписывается» на этот раз, Сергей осторожно заглянул в этот бункер на колесах. В салоне мгновенно вспыхнул свет.

– Прошу, садитесь! – последовало предложение.

Поправив на плече лямку рюкзака, Горелый забрался внутрь и оказался лицом к лицу с невысоким человеком примерно того же возраста, что и растворившийся в толпе Вольдемар. Но одет он был не так демонстративно: весьма скромный как для персоны, разъезжающей по Конотопу в джипе с охраной, свитер, вельветовые брюки и распахнутый длинный плащ. Любопытно, что подбородок Воли был выбрит так, что блестел даже в такое время и при паршивом вокзальном освещении, тогда как этот незнакомец, похоже, не брился столько же дней, сколько и сам Горелый.

– Моя фамилия Никитин, – представился владелец джипа, протягивая руку. Пожатие оказалось на редкость сильным: рука мужчины стиснула пальцы Горелого, словно кистевой эспандер – резко и коротко, а затем моментально отпустила. – Коньяк, виски?

– Коньяк, – автоматически проговорил Сергей.